– Господин фон Вильденроде… отпустите меня!
– Нет, я не отпущу тебя! – страстно вырвалось из его уст. – Я нашел драгоценный камень и хочу взять его себе на всю жизнь! Майя, нас разделяют десятки лет, но я люблю тебя страстно, как юноша, с той минуты, когда ты встретила меня на пороге дома своего отца, я знаю, что в тебе моя судьба, мое счастье! И ты любишь меня, я знаю, дай же мне услышать это из твоих уст! Говори, Майя, скажи, что хочешь быть моей! Ты даже не подозреваешь, что одно это слово спасет меня!
Барон обвил девушку рукой, его страстные, бурные речи, жгучие, как пламя, сыпались на дрожащую Майю. Ее голова покоилась на его груди, взгляд не отрывался от него. Теперь ее уже не пугали его глаза, она видела в них лишь горячую нежность, слушала его признание в любви, и прежний страх, полный тяжелого предчувствия, уступил место торжествующему чувству счастья.
– Да, я люблю тебя, Оскар, – тихо сказала она, – люблю безгранично!
– Моя Майя!
Это было восклицание восторга. Оскар обнял девушку и без конца целовал светлые волосы и розовые губки своей молоденькой невесты. Его охватило счастье; прошлое с его мрачными тенями исчезло, и в душе этого человека, уже близкого к осенней поре жизни, расцвела весна, которой вторила цветущая вокруг природа!
– Весна вернулась!
Майя тихо высвободилась из его рук; ее милое личико пылало.
– Но отец, Оскар… согласится ли он?
Вильденроде улыбнулся. Он знал, что разница в возрасте между ним и его невестой будет очень много значить в глазах Дернбурга, что получить его согласие будет нелегко и что они получат его не скоро, но это не пугало его.
– Твоему отцу нужно только, чтобы ты была счастлива и любима, я знаю это от него самого, – сказал он с захватывающей душу нежностью. – И ты будешь любима, будешь счастлива, моя Майя, мое милое, дорогое дитя!
Дернбург сидел в кабинете за письменным столом. Совещание с директором было окончено, и он просматривал бумаги, которые тот оставил. Вдруг дверь снова открылась, граф Экардштейн, не нуждавшийся в особом докладе как постоянный гость, вошел в комнату.
– Я видел, что директор ушел, – сказал он. – Могу я отнять у вас несколько минут? Я пришел проститься.
– Вы не останетесь обедать, как всегда?
– Благодарю вас, я должен вернуться в Экардштейн. Неужели мне действительно придется передать брату отказ? Мы так рассчитывали на ваше присутствие.
– Мне очень жаль, граф, но ведь вы слышали, что у нас самих будут гости в этот день.
Отказ был самый решительный и холодный, молодой граф не мог не почувствовать этого, он быстро подошел на несколько шагов ближе и сказал вполголоса: