– Думаю, он вам понравится, мисс Камерон, – с улыбкой сказал стоявший за стойкой клерк.
– Наверняка. Я слышала, сегодня вечером Филипп Адлер дает очередной концерт. Вы не знаете, где он состоится?
– Разумеется, знаю, мэм.
– Сможете принести мне билет?
– Почту за честь, мадам.
* * *
Не успела Лара войти в номер, как зазвонил телефон.
– Как долетела? – спросил Говард Келлер.
– Спасибо, отлично.
– Лара, я только что разговаривал с двумя банкирами по поводу сделки на Седьмой авеню.
– И?..
– Оба ухватились за нее обеими руками!
– Я это предвидела. – Она даже не попыталась скрыть своего торжества. – Начинай собирать команду – архитекторов, инженеров, пусть включаются в работу.
– Понял. Завтра перезвоню.
Положив трубку, Лара подумала: Чего бы я стоила без Келлера? С ним мне определенно повезло. Почему бы не найти для Говарда подходящую пару?
* * *
Предстоящий концерт всегда казался Филиппу Адлеру самым первым его выступлением. После утренней репетиции с оркестром он съел легкий завтрак и, чтобы отвлечься от мыслей о вечере, отправился в кинотеатр. И все же, глядя на экран, Филипп раз за разом повторял в мозгу комбинации клавиш, подсчитывал длину пауз. Пальцы автоматически выбивали на ручке кресла ритмичную дробь. Так продолжалось до тех пор, пока сидящий перед ним мужчина не обернулся и возмущенным шепотом не произнес:
– Не могли бы вы барабанить по собственному колену?
– Ради Бога, извините!
Поднявшись, Филипп вышел на улицу. Вокруг спешили по своим делам прохожие. Он рассеянно побродил по залам музея истории города, пересек Ботанический сад и неторопливо двинулся вдоль раскинувшегося на площади рынка.
К четырем пополудни Филипп вернулся в номер, чтобы немного вздремнуть перед концертом. Ему и в голову не приходило, что этажом выше томится в ожидании вечера Лара Камерон.
Ровно в семь Филипп подошел к служебному входу в «Концертгебоу», уютный старенький театр, находившийся в самом сердце Амстердама. По вестибюлю расхаживали первые, наиболее нетерпеливые его поклонники.
Он надевал фрак, когда в артистическую ворвался директор театра.
– Все билеты проданы, мистер Адлер, до последнего! Мы вынуждены отказывать десяткам людей. Если бы вы согласились задержаться на пару дней! Знаю, знаю, это невозможно, но я переговорю с мистером Эллерби...
Филипп его не слышал. Мысли были заняты музыкой. Смутившись, директор попятился к двери. Через мгновение в нее постучали.
– Маэстро готов, мистер Адлер.
Пора. Он вытянул вперед руки: пальцы чуть заметно подрагивали. Справиться с охватывавшим перед выходом на сцену волнением никогда не удавалось. То же самое ощущали и все великие – Горовиц, Рубинштейн, Серкин. В желудке ворочался холодный ком, сердце стучало.