Величественная наружность султанши Валиде не выдавала ни ее лет, ни ее происхождения, на которое указывала только ее любовь к ярким цветам и роскошным костюмам. У нее были резкие, почти мужские черты лица, и не только наружность, но также и голос выдавали силу ее характера и суровость, граничившую с жестокостью. У себя в покоях султанша Валиде постоянно ходила с открытым лицом, но тщательно закрывала голову, чтобы скрыть, что ее волосы совершенно поседели.
Через несколько дней после убийства Рашида-паши султанша сидела в своей любимой комнате, обитой малиновым бархатом, слушая рассказы горничных-надсмотрщиц о том, как принял султан приготовленные для него в гареме сюрпризы. Улыбка удовольствия появлялась на ее лице всякий раз, когда она слышала, что султан, ее сын, смеялся или вообще был доволен. Вечер уже наступил, и невольницы начали зажигать стенные лампы, закрытые матовыми шарами. Тогда в комнату вошла прислужница и доложила султанше, что пришла гадалка Кадиджа и ожидает ее в приемной, говоря, что у нее есть для султанши Валиде важное тайное известие.
Султанша Валиде хорошо знала гадалку из Галаты, которая не раз предсказывала ей будущее и еще ранее предсказала султанше, что она достигнет высшей степени могущества. Воспоминание об этом предсказании, а также убеждение, что гадалку можно использовать для чего угодно, заставили султаншу приблизить к себе старую цыганку. Это также была одна из черт ее характера – охотно заводить сношения с людьми низшего класса.
Султанша приказала ввести цыганку. Вскоре в комнату вошла женщина, удрученная старостью или болезнью, одетая в широкое красное платье, закрытая серым покрывалом. На ногах у нее было нечто вроде сандалий, а в руках была палка, на которую цыганка опиралась. Она вошла так уверенно, что видно было: она не в первый раз в серале. Цыганка откинула назад старое покрывало и открыла лицо, на котором, несмотря на морщины, еще видны были следы редкой красоты.
Кадиджа опустилась на колени перед султаншей и склонила голову почти до самого ковра.
– Встань, Кадиджа, – приказала султанша, – и скажи, что привело тебя сюда.
– Одно важное, страшно важное известие, могущественная султанша! – вскричала Кадиджа. – Еще никогда я не приносила тебе такого важного известия! Оно так важно и требует такой тайны, что ни одно человеческое ухо, кроме твоего, не должно услышать моего известия. Вышли твоих женщин и окажи мне милость, выслушав меня наедине.
Султанша сделала знак прислужницам оставить комнату и отпустила также гаремных надсмотрщиц.