Гассан, приобретавший все большую и большую благосклонность султана, не говорил Сади более ни слова о Реции с тех пор, как заметил, что между ним и принцессой завязалась любовь, которая с каждым днем принимала все более и более серьезный характер. Об открытой помолвке не было и речи, султан еще не дал на это своего согласия, но что в скором времени она должна была состояться, в этом Гассан не сомневался, а потому и молчал о Реции. «Если бы Сади еще думал о ней, – рассуждал Гассан, – он мог бы спросить о ней сам». Но Сади не спрашивал. Это нисколько не удивляло Гассана, в сердечных делах он был нечувствителен, почти суров. Ему не казалось странным, что Сади отрекся от своей первой любви теперь, когда ему, смелому, домогающемуся величия и славы паше, выпала на долю любовь принцессы. Он находил естественным, что Сади был настолько умен, чтобы всем остальным пожертвовать ради этого блестящего будущего, тем более что Рошана была прекрасна, заманчива и величественна. Высота ее сана и богатство еще усиливали это обаяние и увеличивали число домогавшихся ее руки.
Сообщая своему другу, что принцесса Рошана стала их союзницей, Сади ни слова не сказал ни о своей помолвке, ни о своей любви к Рошане. Гассан и не спрашивал его об этом; он был рад, что они нашли новую союзницу в борьбе с шейх-уль-исламом, и вместе с Сади надеялся, что ей удастся открыть местопребывание пророчицы.
Однажды вечером Сади был у Гассана в Беглербеге. Вдруг на взмыленной лошади прискакал туда слуга и передал ему собственноручную надушенную записку принцессы. Эту записку принес один из ее невольников на квартиру к Сади и как можно скорее велел передать ее паше. Сади взял записку и отпустил слугу. Тут он развернул ее.
– Читай скорее, я горю нетерпением узнать, что это такое, – сказал Гассан.
Сади стал читать вслух:
– «Союзница твоя извещает тебя, что время между твоим посещением и получением этих строк она провела не в бездействии. Во-первых, я прогнала своего неверного слугу Лаццаро. Во-вторых, я рассорилась с Мансуром. В-третьих, благодаря счастливому случаю, от одного старого укротителя змей я узнала, где пророчица…»
– Принцесса знает это! – горячо перебил его Гассан.
– «Если ты поторопишься, – продолжал Сади, – ты сегодня же можешь иметь ее в своих руках, и тогда тебе и твоему товарищу Гассан-бею удастся освободить Зора-бея, чего я от души желаю, так как это и твое желание. Пророчица – у палача-черкеса Будимира».
– У черкеса-палача. Дальше. Читай дальше!
– Я кончил, – отвечал Сади. – Последние слова – доказательства благосклонности ко мне.