В этот момент в дверь тихо постучали. Не дожидаясь ответа, в комнату вошла Албани в голубом холщовом переднике, с черным платком на голове и в накинутой на плечи шали.
— Я могу чем-нибудь помочь? — робко спросила она.
— Тетушка, как это мило с твоей стороны! Ребенок выходит, все хорошо, но твоя помощь понадобится. Мне нужен очень чистый таз с горячей водой и ушат с теплой мыльной водой. Коралия, вы ужинали?
— Нет, мне кусок в горло не лез.
— Когда родите, почувствуете голод. Тетушка?
— Не волнуйся, Анжелина, я подогрею ужин.
Присутствие Албани придало уверенности не только пациентке, но и повитухе. Они слышали, как она ходит по дому, гремит посудой, наводит порядок. Но время шло, а у Коралии больше не было схваток, и она забеспокоилась.
— Это нормально? У меня больше нет желания тужиться.
— Дышите глубже и сядьте. Это лучшая поза. Возможно, ребенок устал или ему не хватает воздуха.
Вскоре благодаря советам Анжелины пациентка согнулась от сильнейшего спазма.
— Вот, хорошо! Теперь тужьтесь, тужьтесь! Осталось недолго!
Стоя около очага, Албани, заламывая руки, побелевшими губами шептала молитву. Багровое лицо соседки, раздвинутые ноги и темные волосы, окружавшие растянутые половые органы, наводили на нее ужас.
— Тужьтесь! Дышите! Тужьтесь! — повторяла Анжелина. — Я вижу волосы. Подождите, пуповина обвилась вокруг шеи. Сейчас я ее уберу.
Роженица хрипло застонала, еще шире раздвигая ноги, чтобы освободить проход ребенку.
— Ну вот, я убрала ее! — воскликнула молодая женщина. — Последнее усилие — и все закончится.
Коралия, теперь уже пунцовая, покачала головой. Наклонившись вперед, она вцепилась в руки Анжелины и изо всех сил стала тужиться. Из ее груди вырвался громкий крик, в котором слышалась боль и одновременно облегчение. Новорожденный вырвался из телесной тюрьмы в потоке крови и тоже закричал.
— Это мальчик, Коралия, красивый мальчик!
Вся в слезах, Албани перекрестилась и от всего своего сердца, преисполненная благодарности, возблагодарила Господа.
И только через несколько секунд она заметила, что ее племянница, смертельно бледная, открыв рот, испуганно смотрит на молодую мать.
— Сейчас я обрежу пуповину, — срывающимся голосом сказала она. — Тетушка, быстрее возьми малыша.
Мать откинулась на подушки, учащенно дыша.
— Я сейчас буду стимулировать ей матку, у нее кровотечение, — прошептала Анжелина, обращаясь к тетушке. — Господи, только бы кровь перестала течь рекой!
И Анжелина начала производить необходимые манипуляции, которым ее учила сначала мать, а потом мадам Бертен. Сомкнутыми пальцами она несколько раз нажала на матку, а потом слегка ударила ее кулаком. Но кровотечение не останавливалось.