— Неужели они умирают от голода, потому что не могут вовремя найти, у кого взять жизнь? — громко удивился Оуэн. — Но почему? Здесь ведь еще есть живые люди, и за городом тоже.
— Вриколы — владетельные господа, все до единого, — отвечал Ялкан. — У каждого свое человеческое стадо, охраняемое их законом и обычаями. Врикол не может взять жизнь у того, кто предназначен для другого врикола, но только у… своих рабов. Хотя иногда они берут. А после воюют между собой, используя такие магические средства, о которых даже говорить небезопасно. Часто бывает, что жадный врикол убьет слишком многих или его стадо не множится, и тогда приходит голод и… бешенство.
— Вот он — рай из твоих сновидений, — вдруг из-за спины Оуэна раздался голос Кайтая. Он все слышал.
— Помолчи, друг, — сдавленно произнес Оуэн, — они… они достойны только сочувствия.
— Сочувствовать им не надо, Оуэн из Маррдейла, — угрюмо возразил Ялкан. — Теперь они вновь обретут величие и могущество. Ты несешь им это.
— Я?
— Когда-то, в древние времена, это предрек величайший из их магов. Он был не просто чародей… он был властитель. Мощь его превосходила все в государстве… Но он покинул город, ища большего могущества, и ушел в чужие страны. Он был самым великим чародеем. Единственный из вриколов, он мог быть под лучами солнца и не погибнуть: он умел соединять свое тело и призрачного двойника в одно целое.
— А имя… как его имя? — хрипло спросил Оуэн.
— Оно тебе известно, — ответил Ялкан, — ведь ты служишь ему.
— Мирдин Велис, — пробормотал Оуэн. А в мешке у седла вдруг что-то зашелестело, будто туда забралась змея. Тихо прозвучал и другой звук: он был похож на сдавленный смешок.
— Я не осмеливаюсь вслух называть его имя, — сказал Ялкан, — но это был именно он. Теперь он снова станет правителем, как только будет выполнено все, что нужно. И тогда он призовет колдовство, которое будет сильнее всего, что было прежде. Эти немые создания… — он указал на шагающих мертвых стражников, — по сравнению с тем, что будет, — ничто. Все умершие, их призраки, восстанут и будут служить ему. Больше того, древние великие военные машины, которые когда-то выкатились из города, чтобы стереть в порошок всех его врагов… он восстановит их своим умением и магией. И они выйдут снова, машины, которые убивают и не требуют ни единого воина, чтобы управлять ими, и которые жгут неприятеля огнем… Будут у него и другие слуги, существа, которых боятся все владетельные вриколы, лежащие в своих ямах под землей.
Глаза Ялкана дико горели. Оуэн взглянул на него и похолодел.