Ему хотелось поговорить. Рассказать, как он перехитрил меня. Как шел к своей цели. Десять лет я наполнял собой все помыслы этого мальчишки. Он слишком долго жил местью, чтобы теперь просто взять и убить. Это никогда не подарило бы ему желанного удовлетворения и покоя.
— Но потом дошли слухи о том, что ты сделал в Ува Виоло. И я вернулся. Когда увидел, что осталось от армии Фреццо, понял — тебя не победить обычной магией. Ты и тебе подобные выродки — ошибка богов, которую нам надо исправить. И я сейчас займусь этим.
Он поднял меч и отсек мне левую кисть.
Мгновение я ничего не чувствовал. А потом закричал.
— Нападайте, ваше высочество. Ну же! Не надо бояться!
— Я не боюсь! — беловолосый шестилетка замахнулся деревянным мечом.
— Вы боитесь боли, принц. Стоит мне сделать поднять руку, как вы отступаете. Не надо. Боль — друг. Она — жестокий, но самый лучший учитель. Слушайте ее. Леди Боль всегда с вами. Подскажет, когда надо остановиться. Когда звать врача. И поможет понять, что вы еще живы.
Боль. Боль такая, что невозможно, немыслимо представить. Она раскаленными, пульсирующими обручами сжимала предплечье, поднималась вверх, к плечу, и отдавалась во всем теле. Каждый вдох был пыткой. Леди Боль кричала, что я жив, а я мечтал о смерти.
Ничего не осталось, кроме боли, и это было почти благословением. Она подчиняла себе целиком. Не давала думать.
Я кричал. Потом крик сорвался на хрип. Боль сидела рядом и держала за руку. За то, что когда-то было моей рукой. Над головой что-то бубнил о своей мести Марко.
Скрип двери нарушил свидание с жестокой леди.
— Элвин? Я слышала крики. О, БОГИ…
«Уходи! Беги!», — хотел я сказать ей. Горло выдавило лишь хриплый шепот.
— Сеньорита Рино, — я зря боялся за Франческу. В голосе Марко звучало благоговение. — Я пришел подарить вам свободу.
— Кто… кто вы?
— Вы не помните меня, сеньорита? Я — брат Лоренцо. Марко.
— Марко? — ее голос дрожал. — Что ты делаешь?
Она подошла ближе. Я подумал — хорошо, если последнее, что я увижу в жизни, будет ее лицо.
— Вы все так же прекрасны, сеньорита. Совсем не изменились, — торопливо нес этот осел.
— Что ты делаешь?
Глаза застилали слезы боли. Я отчаянно моргал, но все, что видел — подол платья и атласную туфельку в луже крови.
— Скоро монстр будет мертв, обещаю. А сейчас… вам лучше выйти. Это зрелище не для леди.
Звякнул металл.
— Зачем это? Похоже на инструменты врача.
— Я остановлю кровь, потом увезу его. Мы хотим изучить таких, как он. Разобраться, как контролировать их, заставить служить людям. Обещаю, он заплатит за все свои преступления и умрет в муках. А потом я вернусь, чтобы снять с вас эту мерзость.