И смотреть на мир снизу. Почти от самого пола.
Но уже через час, освоившись со своим новым обликом, я вдруг ощутила восторг, причин которого сама не смогла понять. Разве можно радоваться тому, что ты из человека — венца творения, превращаешься в жалкую бессловесную скотину?
А я радовалась. Возможно потому, что знала: превратиться обратно в человека несложно. Я смогу в любой момент, стоит только захотеть.
Быть кошкой оказалось очень интересно. Я кралась по лестнице — неслышно, бесшумно. Чуткие уши и нос рассказали, что мой тюремщик пьет в своей комнате, а его жуткий брат-альбинос в своих покоях на третьем этаже. Что двое брауни на кухне гремят кастрюлями, еще один моет полы в гостиной, а остальные сидят где-то внизу, в подвале. Я вслушивалась в шорохи, ловила запахи, видела, чувствовала, знала, что происходит впереди, по сторонам и даже за спиной.
Как же бедно ощущает мир человек!
Я не признаюсь в этом ни Элвину, ни его брату, но мне понравилось быть кошкой.
Еще бы как-то справиться с унизительным, позорным желанием приласкаться к хозяину. Должно быть, это действие ошейника, а может кошкам просто нужна ласка, но я скорее умру, чем пойду выпрашивать ее у того, кто похитил меня из дома и превратил в служанку!
— Можно я посмотрю?
— Конечно.
Хочется расцеловать его за один этот вопрос. Джанис первый за очень долгое время, кто спросил разрешения прежде, чем сделать со мной что-то.
Он подвигается ближе, кладет руки на полоску кожи и сопит, прикрыв глаза. Странно, но руки у него совсем не горячие, как у брата. Обычные, человеческие. Я сижу тихо-тихо, почти не дыша, из страха помешать.
— Потрясающе! И так изящно!
— Это можно снять?
— Я мог бы, скорее всего, — задумчиво говорит Джанис. И смотрит на меня теплыми карими глазами. Будто прикидывает что-то про себя. — Нет замка, который невозможно взломать.
— Пожалуйста! — я сама удивляюсь страсти, звучащей в моем голосе. — Сделай это!
Он качает головой:
— Франческа, есть несколько причин, по которым мне не стоит это делать. Первая и главная — я не хочу обижать брата.
— Признайся честно: ты его боишься, — я говорю это, чтобы уязвить его, но Джанис не обижается.
— Элвин — самый сильный боевой маг из ныне живущих. Мне не зазорно опасаться дуэли с ним. Но правда в том, что я просто не хочу портить отношения.
Действительно, с чего я решила, что Джанис мне поможет? Только потому, что он был добрее двух своих братьев?
— Ну конечно, — горько отвечаю я. — Фергус так и говорил. Никто не будет с ним ссориться ради меня. Все будет так, как решит мой хозяин.