– Демон, ты о чём?
– Да ни о чём. Самокритикой занимаюсь просто.
– Да брось ты. Ты и самокритика – два взаимоисключающих понятия.
– Да на себя-то посмотри!
– А мы сейчас не обо мне говорим.Так что мы с Маней-то делаем?
– А то, что и собирались. Следим. Теперь у нас для этого есть даже уважительная и почти благородная причина. Мы её от маньяка типа спасаем.
– Ох, доиграемся мы с тобой. Тебе-то ничего: бабуля поорёт и простит, а моя задница точно загорится.
– Не боись. Прикрою. Когда я тебя бросал?
– Ну да, никогда. Ладно, пошёл я. Кстати, ко мне всячески подбивает клинья Манина подружайка Светка из аналитического. Упертая баба.
– Так ты соглашайся. Пригласи её куда-нибудь. Только пусть Маню с собой пойти уболтает. Скажи, что с другом будешь, – воодушевился Дмитрий.
– Слушай, Демон, чего-то я тебя не пойму. Ты что всё же запал на эту Маню или нет?
– Паш, ты меньше думай, а больше действуй. У тебя это всегда прекрасно получалось.
– Значит, запал.
– Иди работай, Паша.
– Да иду. Опять всё самое лучшее тебе. И что в тебе бабы находят? Ты же по сравнению со мной урод.
– Помнишь, как тебе Маня сказала: сам себя не похвалишь, целый день как…
– Да иди ты! – И Ковалев громко захлопнул за собой дверь.
Так значит, у Мани есть тайный воздыхатель или, точнее, преследователь. А он думал, что её круги под глазами – последствия бурной ночи. Почему-то злость на девушку прошла. И даже появилось раскаяние и какое-то беспокойство за неё. Хотя с чего бы? Какое ему дело? Он ведь хочет просто с ней переспать и указать наглой девке её место, чтоб не зазнавалась. А что с ней дальше будет – разве его это должно волновать? Только почему-то волнует. А-а-а-а, ладно! Гори оно всё! Надо перестать думать о ней и готовиться к обеду с французами. И Дмитрий снова погрузился в работу.
8
Ресторан, в котором должен проходить обед, находился тут же, в здании. Ничего особо шикарного, но удобно и со вкусом. У них был заказан отдельный кабинет. Французов было трое. Поль Мерсье – грузный мужчина средних лет с жесткими чертами лица. Франсуа Поллей – адвокат до мозга костей, тщедушный и низкорослый, с тонкими, ухоженными, больше похожими на женские руками. И третий – Рене Мерсье – сын Поля. Красавчик, метросексуал, плейбой. Одет, как кинозвезда, с белоснежной улыбкой и манерами джентльмена. И сейчас Дмитрий внимательно наблюдал, как этот Рене просто из кожи вон лезет, пытаясь обаять Маню.
Она, казалось, была совсем не против – улыбалась его шуткам и комплиментам. Лишь сосредоточенный взгляд и то, как она, несмотря на шутки, постоянно поворачивала разговор в нужное деловое русло, давало Дмитрию понять, что всё обаяние красавчика-француза пропадает впустую. Хотя в глубине души он был благодарен Рене – ведь благодаря ему он впервые мог наблюдать злобную колючку Маню улыбающейся. И, надо быть честным, то, как улыбка скользит по этим чувственным губам, завораживало и сбивало. Дмитрий то и дело терял нить беседы с Полем Мерсье.