Право и обязанность тэнно — видеть все, что происходит в универсуме, но его (в пределе) не может видеть никто, кроме самых приближенных. Судя по всему, это очень давняя традиция. Так, китайская хроника «Вэйчжи» (конец III в. н. э.) сообщает, что царица-шаманка из страны Ва (какое-то протогосударственное объединение на территории архипелага, вероятнее всего на Кюсю) по имени Химико не показывалась на глаза людям. Запрет (ограничение) смотреть на тэнно в значительной степени сохранялся и в более позднее время. Так, во время такого редкого для тэнно передвижения пешком его короткий путь ограждается занавесками>[789]. На одной из главных государственных церемоний — поздравлении тэнно с началом нового года (она называлась «лицезрение государя» — микадо огами) — могли присутствовать только чиновники 5-го ранга и выше, что составляет разительный контраст по сравнению с Китаем, где на новогодней церемонии присутствовали «представители» со всей страны>[790]. Кроме того, изобразительный материал более позднего времени («Нэнтю гёдзи эмаки») позволяет говорить о том, что на самом-то деле никакого «лицезрения» не было, поскольку тэнно пребывал в помещении, а придворные выстраивались за его пределами (т. е. он мог видеть их, а они его — нет). Китайская хроника «Суй-шу» в записях за 600 г. приводит слова японского посла о том, что правитель страны Ва (Ямато) усаживается на трон ночью, а утром покидает его, что было сочтено за весьма странный обычай, который должен быть исправлен>[791]. Нам, однако, представляется, что речь идет прежде всего о запрете смотреть на правителя, а самому правителю — смотреть на солнце>[792]. В связи с этим запретом тэнно, похоже, должен был постоянно носить головной убор или же скрываться под его разновидностью — зонтом. Отсутствие традиции портретирования тэнно, по-видимому, также следует объяснить запретом на его видение (напомним, что в синто отсутствуют изображения божеств).
С течением времени в восприятии (описании) тэнно происходят значительные изменения. Они не касаются ограничений на лицезрение тэнно, но начиная приблизительно с VIII в. тэнно практически никогда ничего «не видит» сам. То есть взгляд тэнно перестает быть верификатором происходящего. В значительной степени это связано, вероятно, с тем, что он теряет функцию движения, и (в тенденции) всегда пребывает в сакральном центре — дворце. Кроме того, усложнившаяся система управления ставила между тэнно и социумом посредников в лице соответствующих должностных лиц, так что вся чиновничья пирамида представляла собой скорее иерархию «слушающих», чем «видящих». И находившийся на вершине этой пирамиды тэнно видел меньше всех остальных. В связи с этим вместо «утраченного» зрения особое развитие получает у тэнно слух. Высочайшие указы очень часто начинаются таким образом: «Услышали Мы, что…». То есть указ, имеющий, на первый взгляд, форму монолога, является на самом деле формой диалога, в котором излагаются слова обоих его участников.