Самое непосредственное влияние на процесс сакрализации монарха оказывают господствующие в данной культуре представления о божестве (божествах) и божественном, поскольку в любой культуре сакрализация правителя идет в значительной степени по пути уподобления его божеству («тленный бог», «живой бог», «явленный бог», «земной бог»).
В процессе сакрализации монарха японская культура практически отвергает буддийские представления о всемогущих (или по крайней мере очень много могущих) буддах и бодхисаттвах. Максимально возможная степень близости к ним была выражена Сёму, который объявил себя «рабом Будды». Сёму, по всей вероятности, мнил себя чакравартином — добродетельным правителем, который в своем управлении максимально опирается на учение Будды и поощряет его>[800]. Однако деятельность Сёму и его дочери Кокэн (Сётоку) оказалась в этом отношении не больше, чем эпизодом, и достижение «божественного» статуса японского правителя было обеспечено все-таки в большей степени с помощью даосско-конфуцианского и синтоистского инструментариев. При этом первоначальная легитимность обосновывается с помощью мифа синто (тэнно является прямым потомком богини Аматэрасу, основатель правящей династии Дзимму получает поручение небесных божеств основать на архипелаге страну), а технология поддержания легитимности обеспечивается прежде всего даосско-конфуцианским и синтоистским комплексами (при этом следует помнить, что в силу ориентации синто на кровно-родственные связи, его потенции по управлению территориальными единицами являются ограниченными).
Уместно заметить, что божество (ками) синто — это существо, которое по своим сверхъестественным потенциям отнюдь не равняется всемогущему богу монотеистического (христианского) типа. Это божество является локальным (т. е. его власть распространяется на строго ограниченную территорию); его почитают только члены кровнородственной (или псевдородственной) общины, которая имеет потенциальную возможность расшириться только до размеров населения страны (в связи с этим в деятельности тэнно ослаблен такой присущий всем мировым религиям мотив, как императивное приобщение «неверных» к «истинной» религии>[801]). Кроме того, божество-ками не является всеблагим.
Сакрализация тэнно происходила в значительной степени за счет минимизации его публичных и физиологических функций (соответствовало концепции недеяния), что выводило его за пределы «зрения» подданных, за пределы шкалы этических оценок. Это была своего рода неподсудность, но она достигалась не столько за счет того, что никакое действие тэнно не подлежит суду, а за счет того, что он (в пределе) не производил никаких произвольных действий, которые могли бы быть оценены. Одной из основных характеристик тэнно было пребывание в сакральном центре (столице, дворце), т. е. его пространственный статус оставался неизменным. В этом центре он осуществлял по преимуществу речевую функцию. Тэнно участвовал в ритуалах, в некоторых из них он был основным исполнителем, но число соучастников ритуала в лучшем случае ограничивалось высшим чиновничеством.