– Так в том-то и дело, что теперь мы будем не одни! – вступился за Матвея Гальяно. – Ты просто еще не видел дядю Сашу. Мужик, в натуре, непростой. Может, даже из бывших спецназовцев.
– Эй, архаровцы, а вам отдельное приглашение нужно? – донесся до них голос Суворова. – Топаем в лагерь, пока на обед не опоздали.
– После обеда все обсудим, – предложил Дэн, натягивая футболку, и Туча снова с ним согласился.
На обед был красный борщ и отбивные с картофельным пюре – все то, от чего в прошлой жизни Туче невозможно было отказаться. Но в последнее время с его аппетитом творилось что-то странное. Аппетит отсутствовал напрочь. Нельзя сказать, что этот факт Тучу совсем не радовал, но все равно как-то непривычно. Вдруг это какая-то болезнь? Может, он подцепил что-то там, в лесу?..
Из-за стола он встал самым первым, отчасти из-за того, что наелся, а отчасти из-за того, что увидел кое-кого за окном. Ксанка с непременным своим рюкзачком спешила куда-то в сторону парка. А он так и не отдал ей ключ…
Туча шагал по парковой дорожке и корил себя за то, что в глубине души надеется не найти Ксанку и с чистой совестью оставить у себя ключик еще на один день.
Ксанка сидела на скамейке, на коленях у нее лежал планшет с приколотым к нему альбомным листом. Она наблюдала за невесть откуда взявшейся белкой, а рука ее, казалось, жила своей собственной жизнью, превращая белку настоящую в белку нарисованную. И эта нарисованная белка тоже была почти как настоящая.
– Привет. – Туча осторожно присел рядом.
Ксанка вздрогнула, и он уже подумал, что она снова бросится наутек, но девчонка не тронулась с места, лишь прикрыла ладошкой нарисованную белку.
– Красиво. – Туча улыбнулся. – У тебя здорово получается.
Ксанка ничего не ответила, да он и не ждал ответа. Взгляд ее из испуганного сделался пытливым.
– Я извиниться хотел. – Начать разговор было нелегко, но он себя заставил. – За то, что взял тогда без спроса…
Она стремительно встала со скамейки, точно птичка вспорхнула, сунула в рюкзак планшет. Ей неинтересны были его извинения…
– Ксанка, подожди! – Туча разжал вспотевшую от волнения ладонь. – Вот, я его нашел! Я хочу отдать…
Ксанка, уже готовая уйти, замерла, развернулась к нему всем корпусом, синие глаза ее радостно блеснули.
– Прости меня, пожалуйста. – Туча рассматривал ключ на своей ладони и боролся с желанием сжать кулак, не отдавать никому эту удивительную вещицу.
Ладони коснулись тонкие прохладные пальцы. Мгновение – и заветный ключик оказался на шее у Ксанки. Наверное, Степка первым и единственным во всем лагере увидел, как она улыбается. У нее была ясная, совершенно не вяжущаяся с ее мрачным образом улыбка. И в синих глазах вдруг зажегся такой яркий свет, как будто она получила самое ценное из того, что есть на земле. В этот самый момент из сердца Тучи окончательно ушла тоска по утраченному ключику. Теперь он точно знал, что поступил правильно.