— Эпидемия — эта разновидность болезни, которая может убить множество людей и очень быстро. Она распространяется… — я осеклась, увидев озадаченное лицо Рэйфа.
— Как зимняя болезнь, которая распространяется среди обитателей одного дома. Обычная физическая боль, ничего более, — сказал Маркус, роясь в седельной сумке и доставая какие-то длинные кожаные наручи.
— Что такое зимняя болезнь? — спросила я, проводя пальцами по волосам, чтобы начать плести косу. Длинные рукава куртки были жёсткими и неудобными.
— Боль, которую можно терпеть, до времени.
Гил откашлялся, пытаясь его прервать. На мой кивок он сказал:
— Она воздействует на тело, трофей, вызывает кашель, обильный пот и плохое самочувствие.
Всадники кружили вокруг нас, и я заморгала на солнечном свету. Худшая напасть этих людей — обычная простуда? Я оглянулась на Маркуса.
— Нет, эпидемия убивает молодых и старых, здоровых и больных. Она быстро распространяется и очень опасна.
Он смотрел на меня неверящим взглядом.
— Есть истории… — он сильнее нахмурился, — Для нас, смерть несут травмы. Несчастные случаи. Проклятья или немощь, всё это может убить. Но страждущие не убивают себя, жить или умереть решают элементали. Но болезнь? Болезнь несёт боль, но не смерть.
Он раздражённо фыркнул.
Прест обернулся к нему.
— Расскажи ей остальное.
— Остальное? — резко спросила я.
Маркус пожал плечами.
— Истории о горожанах.
— Что за истории?
Айсдра закончила шнуровать мою куртку и отступила оценить свою работу. Плотная, жёсткая одежда висела на мне как мешок. Айсдра окинула меня оценивающим взглядом и нахмурилась.
— Может, обвяжем талию?
— Не надо, — ответил Эпор со своей лошади. — Ей же не нужно сражаться, только проехаться верхом.
— Какие истории? — потребовала я с нетерпением ответа. Почему они мне ничего не говорят?
Рэйф медленно ответил.
— Мы не хотим тебя оскорблять, трофей.
— Мать-земля, — фыркнула Айсдра. — У нас есть присказка: забери у горожан сокровища и оставь гнить в грязи. У нас есть песни о городах с закрытыми воротами, где улицы усеяны телами горожан, умерщвлённых за их низость и продажность. Элементали покарали этих людей за их мерзость. — Она помогла мне убрать косу на макушку и надела шлем. — Я шла по улицам твоего города, трофей. Пусть он и несовершенен, в нём не утопаешь по колени в грязи во всех смыслах этого слова.
Куски бинтов, которыми Гил набил мой шлем, выбились из-под края и завесили глаза. Я чувствовала себя невероятно глупо, но мой страх был сильнее, чем чувство собственного достоинства. Я сосредоточилась на Рэйфе, пока Айсдра обратно убирала бинты под шлем.