— Хасс!
Я на эмоциях схватила стоящий под рукой вазон и швырнула его в стену, чуть не разревевшись от досады, что он не разбился. — Уроды!!!
— Легче стало? — спокойно спросил меня ниид, внимательно наблюдающий за моими метаниями.
— Нет!!!
На мгновение остановившись, поискала глазами, что еще такого расколотить, чтобы выплеснуть на бездушном предмете все, что творилось сейчас в моей душе.
— Иди ко мне, — уговаривающий голос, и сильные руки на талии. Разворот, и черные антрациты с багровым зрачком, от едва контролируемых эмоций. Довольно жёсткий поцелуй, причинивший мне боль, и в тоже время, принесший отрезвление. — Все не так плохо как ты думаешь, любовь моя. Ус–с-спокойся…
— Шэй, — судорожно вздохнула я, прижимаясь к нааганиту, когда от меня отстранились и, подхватив на руки, понесли к креслу. — Как же так? За что Саффире такое 'счастье'? И что теперь будет? Ты же и сам видел радужного и водного, и как они довольно скалились, когда все осознали произошедшее. И слышал, как эти бассхи начали права качать, требуя разорвать договор с Ингарром, согласно приоритету. Вдруг медный теперь захочет отказаться от малышки?!! Ведь она никогда не посмотрит на нидда, как будет смотреть на своего надина, и не важно, что Саффин настоящая сволочь!
— Такая же сволочь, как и твой Анаишшш? — смешок.
— Даже и близко их не сравнивай! — Возмутилась я. — Анаишшш любимая сволочь, а та тварь… это другое. И вообще, почему ты так спокоен? — Нахмурившись, я посмотрела в загадочно мерцающие змеиные глаза, передернувшись от хищной ухмылочки, растянувшей алые губы. — Это не я, это ты должен тут все крушить и убивать! Шэй… ты чего?
Нааганит рассмеялся. Только вот от его смеха по моему позвоночнику тоже нервный озноб прошел, слишком уж он был… расчетливым.
А ведь…когда двадцать минут назад я объявила всем о надине для Саффиры и своих ощущениях, нааганитам было не смешно. Наоборот от моей сногсшибательной новости все мужчины впали в информационный ступор. Особенно Ингарр и его будущий младшенький супруг, который еще ни сном ни духом не знал об условиях контракта. Первым 'ожил' Дэйрашшш. Видя мое состояние, и то как меня нервно колотит от нового потрясения и эмоций Саффиры, он сначала напоил свою со–рин теплым травяным напитком, и только потом мягким голосом попросил все объяснить. Путаясь в словах, стараясь не смотреть на победно ухмыляющегося Таарина и недовольно нахмурившегося аллида, а также, на Анаишшша, в сиреневых глазах которого плескались и ненависть, и желание кое–кого придушить, и боль — ведь он как никто другой понимал, что значит надин в жизни дис–иссаэра — я рассказала, что чувствовала… И в этот момент я и на Шэйтассса не смотрела, опустив голову, ощущая перед ниидом неосознанную вину, ведь из‑за моей дочери в его дом скоро вползет такая гадина, как Саффин. Вон, Анасстан уже закрылся, и был холоден, услышав о выборе Саффиры…