Роман напряженно вслушивался и вглядывался во мрак; мысли его нет-нет и уносились к братьям, неизвестно почему не являвшимся.
По крайней мере с час прошло в ожидании. Роману стало казаться, что воры раздумали или отложили свою затею; как вдруг до слуха его долетел шепот. Роман вытянул шею и прислушался: кроме шума ветра, ничего слышно не было. Минуты две-три спустя тихо, но явственно точно два железных кольца звякнули друг о друга. Звук долетел со стороны конюшни. Затем он повторился: очевидно, пробовали замок.
Не успел Роман встать на ноги с целю прокрасться ближе, как из-под навеса раздался громкий угрожающий крик. Один из рабочих не выдержал и, не дождавшись сигнала, бросился на воров. Крик подхватили другие голоса; в один миг все перемешались; раздался топот бегущих ног; посыпались ожесточенные глухие удары. Взбешенный несвоевременной атакой, Роман бросился к конюшне. В темноте шла свалка. На Романа наскочила убегавшая фигура; от толчка он отлетел в сторону, но успел, что было силы, хватить ее палкой и бросился за ней; но фигура черной тенью метнулась через плетень и потонула во мраке. На дворе замелькали огни. К месту свалки бежали люди и, когда фонари осветили побоище, оказалось, что свои усердно тузили своих же. Из воров никто пойман не был. Гвалт и ругань поднялись невообразимые. Многие охали и почесывали бока. Тем не менее, лежавшая на земле связка отмычек, растоптанный картуз и клок рыжей бороды, оставшийся в виде трофея в кулаке одного из прибежавших первым, свидетельствовали, что покушение на кражу было. Четверо рабочих, наскочившие на воров из-под навеса, говорили, что схватили троих и начали молотить их; но сзади навалились другие, оказавшиеся своими же рабочими, бывшими под телегами, и принялись крушить в темноте кого попало. Четвертый вор стоял на стороже, и его-то и хватил Роман.
Возбуждение, испытанное Романом от схватки с ворами, улеглось и опять уступило место тревоге за братьев и Степку. Тем не менее, предпринять что-либо ночью для розысков их в незнакомой овражистой местности было немыслимо; сознавая это, Роман остался ночевать у радушных помещиц.
Долго, за полночь просидели они за вкусным и обильным ужином. Роман, отвыкший уже от какого то бы ни было комфорта, испытывал странное чувство, видя себя в комнате за накрытым столом.
Марья Степановна, старожилка края, рассказывала всевозможные легенды и соображения о местонахождениях курганов и кладов; Роман тщательно записывал названия урочищ. Софья Степановна, довольная тем, что разбойникам все-таки намяли бока, предложила Роману пройти еще верст десять вниз по Оке, взять затем от их имени у рыбака Фрола одну из лодок, спуститься на ней за Рязань, в другое поместье Софьи Степановны, и исследовать там принадлежащее ей древнее, по преданию еще языческое, чуть не булгарское городище.