Степка хлопнул себя по ляжкам и захохотал от восторга.
— Вот так рыбина! — вскрикнул он.
На него цыкнули, так как тишина — первое условие удачной ловли, и все заняли прежние места.
Через какой-нибудь час на дне лодки лежали две щуки, фунтов по пятнадцати каждая, лещ фунтов в пять и такой же окунь.
Степка глядел на Юру с восхищением. Наконец, он не вытерпел и попросил пустить его и дать хоть разок ударить багром.
— Да ведь ты не умеешь! — сказал Юра.
— Эка! Чаво тут не уметь! — возразил Степка. — Небось, наскрозь рыбину просажу, только попадись!
Юра, посмеиваясь, передал ему багор и поменялся местами с ним.
Роман не слыхал шепота их; он, чуть обмакивая в воду весла, полулежал на корме и, утомленный работой, разнеженный тихой ночью, мечтательно глядел то на таинственные купы соснового леса, то на черный бархат реки. И вдруг вспыхивала зарница, река загоралась фосфорическим светом, леса и острова выступали, и тотчас же снова все погружалось в глубокий мрак.
Степка, напряженно вглядывавшийся в светлый круг на воде, стоял впереди, как изваянный.
И вдруг что-то смутно мелькнуло перед лодкой.
Степка замер.
Из глубины выдвигалась голова рыбы, тупоносая, широкая. Степка различил огромную спину, плавник, круглые немигающие глаза… Все, весь мир сосредоточился для него в этой голове! Он, что было силы, взмахнул острогой и, точно провалившись, бултыхнулся в воду.
Громкий крик и тяжкий всплеск заставили Романа очнуться и вскочить на ноги. Хохот Юры и исчезновение Степки объясняли ему, в чем дело. Он бросился на помощь Степке; руки того уже судорожно цеплялись за край лодки. Вдвоем с Юрой ухватились они за них, и из-за борта показалось мокрое и перепуганное лицо наглотавшегося воды Степки.
Юра упал на дно лодки и хохотал до колик.
— Вот так рыбу мы выудили! — кричал он, когда его отпускало немного. — А говорил, «умею»! Вот так «наскрозь пробил рыбину»! Ха, ха, ха! — и Юра вновь заливался смехом.
Степка, с которого вода лила ручьями, молчал и тяжело сопел в ответ на насмешки приятеля. Роман, выуживавший из воды картуз и острогу, не выдержал и улыбнулся сам, глядя на забавную фигуру Степки, сидевшего в прилипшей к телу рубахе.
— Как это тебя угораздило? — спросил Роман.
— Бодай ее! — проговорил Степка. — В самую башку ей намерился. К-э-эк вдарил, — а багор-то ровно в прорубь пошел, — и я за ним… Омманулси!
Новый взрыв хохота Юры приветствовал рассказ его.
О продолжении багренья не могло быть и речи. Роман повернул лодку и, чтобы не дать возможности продрогнуть мокрому Степке, засадил его за весла.