— Опять «хочу»…
— Да не цепляйтесь вы к словам! Мы сейчас все здесь оказались в одной западне. Так что нам лучше держаться вместе.
— Я сам по себе, — угрюмо ответил кузнец.
— Ну и зря. С вашим характером и силой… да за вами народ так и попер бы, случись что… Я вам не льщу, а констатирую факт. Ну так сколько?
— Человек десять, — неохотно отозвался Ермольник, но я разглядел на его губах под усами легкую усмешку. — И все вооружены, — добавил он, пыхнув в меня папироской. — Чуешь?
— Чую-чую… Чую и то, что вы там, на наковальне, вроде бы сабельку мастерите? А в углу цельная пика стоит. Что, к Куликовской битве готовитесь?
— Оружие не помешает… время идет лихое. А ты, парень, глазастый. Как Арсений. Ну и что ты надумал?
— Потап Анатольевич, я знаю, что это вы делали ограду и ворота к вилле Намцевича. Сможете мне изготовить еще один ключ к замку? Мне необходимо побывать там ночью. И если получится — кое с кем потолковать. Скажу честно: с Валерией. Мне кажется, что ее там держат вроде заложницы. По крайней мере, она должна многое знать. Очень много.
— Тянет тебя, значит, к ней? Ты, парень, гляжу, совсем как твой дед. Такой же бестолковый. В любви.
— Тянет, — признался я. — А вы, выходит, в этой самой любви целую свору собак слопали? То-то бобылем и живете.
Кузнец крякнул, видно, мои слова пришлись ему по душе.
— Подумай сам, что лучше: когда тебя баба за нос держит и вертит или когда у тебя нос в табаке и ты на нее чихаешь? — ответил он.
— Ладно, оставим этот философский диспут. Так сделаете ключик?
Ермольник долго смотрел на меня, словно оценивая, потом, так ничего и не ответив, ушел в кузницу. «Не вышло», — подумал я. Подождав минуты три, я поднялся и собрался уходить.
Но в это время из дверей снова вышел кузнец.
— Мне не надо ничего мастерить, — угрюмо сказал он. А потом протянул на заскорузлой ладони массивный ключ с двумя бороздками. — Вот дубликат.
— Спасибо, — сказал я и положил ключ в карман.
— Только пойдем вместе, — добавил Ермольник.
Я кивнул головой и пошел по тропинке к поселку.
А оглянувшись через несколько метров, увидел, что кузнец все еще стоит в дверях и каким-то тяжелым взглядом смотрит мне вслед. Затем он круто развернулся и скрылся в кузнице.
В поселке я задержался возле газетного киоска, где поболтал немного с Дрыновым — о том о сем…
Меня интересовал этот высокий и бледный спирит с благородной седой шевелюрой, непонятно каким ветром занесенный в Полынью. Ему бы где-нибудь на парапсихологических симпозиумах выступать, а он в будке сидит. Скрывается от чего-то? Была во всем его облике какая-то тайна, словно он носил маску, а за ней находилось истинное лицо. А за ним — еще одно. И так далее, до бесконечности…