Женщина, точнее, молодая девушка, одетая в белый комбинезон аноров. Смуглое лицо, золотистые волосы, спадающие на плечи. Синие глаза, немного вздернутый нос, упрямые губы. Ийлин Таннис и Маша Громова. Найдите разницу… Ее попросту не было!
Дальше — бегущая строка. Я опять пропустила начало. С непривычки буквы медленно складывались в слова на чужом языке. Дата рождения Ийлин Таннис — набор цифр. Место — Аран, город Райси. Родители — имена, затем короткая надпись: казнены. Дата приведения приговора в исполнение. Учеба — Имперская Летная Школа города Райси. Закончила с отличием. Лицензия. Место стажировки. Место работы…
Внизу — красными буквами — виновна по статье… Цифры. Осуждена. Бежала. В розыске. Подлежит немедленному уничтожению.
Надпись моргнула и исчезла. Я тоже… исчезла вместе с нею. И черт с ним, с этим судьей Рахом, который не замедлил появиться!
— Смертная казнь. Приговор вынесен, обжалованию не полежит. Не подлежит, атор Дабар! — повторил судья, видимо, заметив, как дернулся капитан. — Приговор будет приведен в действие в центральной тюрьме Рагхи. Наставник Гахри…
— Да, судья Рах!
— Обеспечьте надзор и содержание приговоренной до тех пор, пока в космопорт прибудет тюремный транспорт.
— Не сомневайтесь, судья Рах! — Гахри повернулся к черным верным псам: — Увести ее. Изолятор в третьем секторе. И пусть Темные Боги хранят Законы Империи!
Экран отключился, а я подумала, что вот, собственно говоря, и все. Если бы только знала, что все только начиналось!
Я ждала. Ждала, потому что у меня отняли все, и осталась лишь дорога, в конце которой зависла гильотина смертного приговора. Ждала, потому что хотела верить его словам — коротким и отрывистым, словно военный поклон аторов. Сказанные в присутствии тюремной охраны, когда меня со скованными браслетами руками выводили из крейсера, они разожгли во мне едва теплившиеся угольки надежды.
Помню, мы вышли через грузовой трюм в жаркий полдень столицы рагханов. «Рукава» пассажирского трапа, ведущие из крейсера в терминал космопорта, определенно были не для такой преступницы, как я. Вместо него меня ждал серо — желтый челнок, стоящий на той самой посадочной полосе, что и «Восток Арана». По сравнению с разведывательным крейсером тюремный транспорт казался мошкой перед внушительной громадой «слона». Я задрала голову, пытаясь оценить его размеры, но получила побудительный тычок в спину от одного из троих унылых парней в защитных жилетах с аббревиатурой Центральной Тюрьмы поверх солдатского типа униформы.
Пройдя несколько шагов, я опять остановилась. Бросила взгляд на хмурое небо Рагхи. Темные облака метались по небу, разорванные не только порывами ветра, но и реактивными выхлопами двигателей кораблей, заходящих на посадку. Очередной порыв принес запахи развитой инфраструктуры космопорта. Едко пахло химией и горячим пластиком, но были еще… непонятные, неизвестные мне запахи: машинных масел, горячего металла, щекотавшие легкие, напоминая о том, что я все еще жива. Я замерла, застыла на секунду, открыв рот, уставившись на невиданное зрелище. На секунду пожалела, что меня приговорили окончательно и бесповоротно, потому что это было так захватывающе — красиво!