— А сажать надо было за убийство. Уж такие у нас теперь законы. Гуманные.
— Ладно, не придирайся. И ты в этом, между прочим, виновата.
— Я?!
— Ты.
— Каким же это образом?
— А ты же на выборы очень активно ходишь. И голосуешь. Кого выбрала, тот такие законы и принимает.
— Ясно, — согласилась Зина. — То-то смотрю — весь город плакатами с портретами Титовко обклеен. Чего он только не обещает: рай да и только. А я слышала, что он с Джевеликяном каким-то образом связан. Так что же, голосовать мне за него или нет?
Буланова насторожилась. Она и сама толком ничего не знала об этой связи. Пожалуй, лишь то, о чем намекнул на свидании Мягди: что высокопоставленный не торопится его освободить. И вот теперь, после слов Зины, в голове выстраивались ассоциативные связи. Где-то в глубине сознания мелькнула даже шальная мысль о громкой политической статье, в которой прослеживались бы связи коррумпированно-криминалистической верхушки власти. Но она тотчас отогнала ее от себя: нельзя подводить Мягди. Он доверился ей. Он в беде. И Джульетта постаралась ответить подруге как можно равнодушнее:
— Не знаю. Это — твое право. Я лично, например, вообще не собираюсь голосовать.
Зине только этого и надо было. Она вскинулась и принялась убеждать подругу, что та поступает непатриотично.
А Джульетта скучающим взглядом скользила по корешкам многочисленных книг на стеллажах, смотрела на первые золотые листья, появившиеся в кронах деревьев за окном. Ей было скучно. Она пришла поговорить о самом сокровенном — о своей любви к Мягди, о том чувстве бережного, заботливого отношения к этому непростому человеку, которое теперь она пестовала в себе как заботливая мать.
Но ближайшая подруга ее не поняла. Как всегда, разговор перешел на политику, которой Зина в последнее время увлеклась больше всего. А Джульетту именно эта тема сейчас меньше всего интересовала. И потому она молча поднялась с кресла, которое ей так понравилось, и пошла к выходу.
— Куда же ты? — крикнула ей вслед Зина. — Мы только начали настоящий разговор!
— Настоящее, Зинок, — это разговор о вечном: любви, доме, детях. Все остальное — суета сует.
Регулярные встречи Титовко с Петраковым стали в последнее время традицией. Вячеслав Иванович уже не ждал звонков с приглашением, а приезжал сам, когда это требовалось.
Вот и сейчас они сидели, как обычно, в отдельном кабинете ресторана, и Титовко тщательно выбирал блюда. Сначала он, как всегда, изучил карту вин и заказан самые изысканные напитки. Затем начал надиктовывать услужливому официанту:
— Значит, так, братец: на закуску белужью икорку, блинчики, проваренный белок с желтком. Ну, сам знаешь, как это делается. Килограмм черепахи, целиком сваренной в вине. Мне в прошлый раз это блюдо у вас очень понравилось. Канадский лобстер, само собой. Ну, вторые блюда — на твой вкус. Надеюсь, найдешь, чем нас удивить. Кофе, фрукты, ликеры — само собой. Ступай, братец.