Андрею ничего не оставалось, как с позором ретироваться. Он вышел в длинный коридор с многочисленными дверьми и присел на подоконник углового окошка. Если бы он курил, то сейчас можно было бы сделать вид, будто он раскуривает любимую сигарету.
Но этой пагубной привычки у Андрея не было с детства, и потому оставалось лишь созерцать проходящих мимо людей.
И вдруг он увидел знакомого. Да, это был он, его давний друг из родного Пашкова, Иван Дементьев.
— Ваня! — окликнул Усков.
— Андрей! Какими судьбами?
— А ты?.
— Я здесь работаю. Сижу на запросах.
— Вот как? — оживился Усков. — Можешь мне помочь?
— Попробую. Пошли ко мне.
Андрей буквально потащил за собой приятеля, хотя и не знал, в каком тот кабинете. Его вела интуиция. И потому Иван не упустил случая заметить:
— Ну и прыть у тебя! Как у молодого жеребчика, вырвавшегося на волю. Мы здесь так работать отвыкли. Хочешь кофе?
— Потом! Понимаешь, от меня дважды ушел матерый преступник, объявленный в федеральный розыск!
— Так, — загорелся азартом земляк. — Кто это на сегодня у нас числится в розыске? — Он нажал несколько клавиш компьютера, который стоял у него на столе.
На дисплее замелькали десятки фамилий, кличек, адресов.
— Широка страна моя родная, — вздохнул Иван. — Пожалуй, в этих дебрях можно и заблудиться. Выбирай, какой твой?
— Джевеликян. Мягди Акиндинович. Президент российско-швейцарской фирмы „Интерметалл“. Проживает в Москве. Не судим. Холост.
— Подожди, подожди! Строчишь, как мой компьютер! Если ты знаешь о своем преступнике абсолютно все, зачем тебе я?
— В том-то и дело, что не все, — вздохнул Усков. — Вернее, того, что я знаю как следователь и что имеется в материалах дела, для нашего правосудия абсолютно недостаточно. На Джевеликяне — три заказных убийства. А свидетелей нет. И только когда он сделал непростительную глупость: сам взял в руки оружие и убил журналистку, был официально объявлен преступником. И сразу потребовался и Генеральному прокурору, и премьер-министру. И даже Президенту.
— А, вот кого ты ловишь! — заинтересованно воскликнул Иван. — Слышал, слышал! Об этом вся пресса пишет. В статьях, между прочим, и твое имя упоминается. Хочешь взглянуть?
Он вновь набрал на компьютере комбинацию цифр.
— Смотри, только в зарубежных изданиях твое имя упоминается двадцать пять раз. А в наших и того больше — около сотни. Ты что, о себе ничего не читаешь?
— А когда? Все за ним гоняюсь.
— И, насколько я понял, безуспешно. Давай его вычислять. Сначала сделаем запрос в Генеральный секретариат Интерпола в Лионе. Там хранятся данные на сто тридцать тысяч разыскиваемых.