– Дверь открыли, оттуда сразу выстрел. Боец наповал. Я выстрелил в ответ.
– Попал?
– Не знаю, не заходил.
Федор стянул с плеча автомат.
– Есть кто-нибудь живой? Выходи с поднятыми руками, без оружия. Не то стрелять буду.
В сарае послышалось шевеление, на пороге показался боец. Молод, бледен, по щекам слезы текут.
– Не стреляйте!
– Кто еще в сарае? Кто стрелял?
– Ванька Русанов. Убит он.
Федор заглянул в сарай. На сене, напротив двери лежал убитый ефрейтором боец, поперек живота винтовка.
– Он стрелял?
– Он, он!
– Однополчане?
– Так точно.
– Сопли и слезы вытри, смотреть противно, как баба.
Боец утерся рукавом.
– Почему в своих стреляли?
– Ванька сказал – перебьют нас всех. У немца сила. Надо в деревне остаться, дождаться их прихода.
– Сдаться, значит, решили?
Вокруг бойцов полно, сбежались на выстрелы.
– Сдай документы.
Боец трясущимися руками достал документы. Федор изучать их стал, больше для вида, у самого в голове мысль билась. Что делать с этим мальчишкой? Ему восемнадцать всего. Простить? Для бойцов плохой пример, ему могут последовать другие. Вести с собой и сдать в НКВД, в первом же отделе. Фактически дезертирство в боевых условиях, соучастие в убийстве красноармейца. Дело даже до трибунала не дойдет, выведут к стенке и шлепнут. Родителям плохо будет. Мало того что клеймо несмываемое будет, так еще позор какой от родни и знакомых. А если папа или мама в государственных органах работают, уволят.
Дурак, что же ты наделал?!
– Ефрейтор, обыщите убитых, сдайте мне документы.
Ефрейтор в первую очередь достал из кармана убитого красноармейца документы, потом забрал у убитого дезертира.
– С телами что делать, товарищ лейтенант?
– Красноармейца похоронить на окраине. Все честь по чести. Могилу вырыть, в избе попроси дерюжку чистую – завернуть. А дезертира пусть местные закопают где-нибудь. Да, забери оружие у обоих, нельзя разбрасываться.
Солдаты саперными лопатками по очереди быстро выкопали могилу. Для бойца земляные работы – дело привычное. Окоп, траншею, землянку, сколько их уже вырыли, а сколько еще предстоит? Похоронили бойца. Кто-то из солдат на свежий холмик кусок доски воткнул, послюнявив химический карандаш, написал фамилию, имя и отчество, дату смерти. Не должно быть безымянных солдат и могил. Федор краткую речь сказал. Заметил, как зло бойцы смотрят на живого дезертира. Самосуд могут на привале устроить. Уж лучше своим, командирским решением покарать, проявить жесткость и решительность. Виновен ведь, это все понимают.
– Стройся в колонну по четыре!
– Шагом марш!
Колонна вышла из деревни. Дезертир плелся последним, но за ним приглядывал по приказу Федора якут Борисов. Отошли километра на два. Место удобное, пологая балка, внизу ручей протекает.