Потому что впервые за последние двенадцать лет Виктория была охвачена страстью и не хотела сдерживаться. Сексуальное влечение к Дмитрию вдруг оказалось сильнее, чем образ Натана, смотрящего на нее с жалостью и укрывающего ее одеялом.
Ее многолетний страх куда-то исчез. Она слегка запрокинула голову, и их губы соприкоснулись. Пламя страсти вспыхнуло с такой силой, словно кто-то бросил горящую спичку в бочку с бензином.
За последние двенадцать лет она ни разу не целовалась. Даже если бы ее поцелуй со Ставросом состоялся, она вряд ли испытала бы то, что испытывала сейчас.
Дмитрий издал глубокий протяжный стон. Виктории следовало испугаться, но вместо этого она еще сильнее возбудилась.
Положив ладонь ему на затылок, она теснее прижалась к нему и проникла языком в глубь его рта. В следующую секунду низ ее живота словно пронзило огненной стрелой, и там все затрепетало.
Она забыла обо всем, кроме этой всепоглощающей страсти. В эти мгновения для нее не существовало ни сети магазинов, ни ее ужасной ошибки. Все ее мысли и желания сосредоточились на этом мужчине. Ей хотелось изучать его, наслаждаться новыми ощущениями.
Его ладонь скользнула вверх по ее животу, затем накрыла и легонько сжала ее грудь, словно оценивая ее размер. Виктория прервала поцелуй, и с ее губ сорвался стон. Дмитрий положил свободную руку ей на бедро и так тесно прижался к Виктории, что она почувствовала, как сильно он возбужден.
Она не испытывала ничего подобного, даже когда много лет назад целовалась с Натаном. В шестнадцать лет она не понимала, что с ней творится. Сейчас, будучи взрослой, она знала, что происходит между мужчиной и женщиной, но даже представить себе не могла, что сексуальное влечение может быть таким сильным.
Несмотря на свою ужасную ошибку, она вовсе не собиралась до конца своей жизни оставаться девственницей. Она планировала выйти замуж. Правда, Ставроса она выбрала умом, а не сердцем. Дело было не только в его благородном происхождении. Ее к нему не влекло, и она считала это плюсом. Это была попытка порадовать отца, частично загладить свою вину перед ним. То, что происходило сейчас, не подчинялось ни логике, ни здравому смыслу. Ею полностью управляли ощущения и желания, которые она держала под контролем все эти годы.
Сейчас она не могла их контролировать. Впервые за двенадцать лет зов плоти взял верх над голосом разума.
Дмитрий сильнее сжал ее грудь, затем легонько ущипнул за сосок. Ее тело напряглось, и ее бедра еще теснее прижались к его бедрам. Она не могла дождаться, когда он наконец даст то, что ей так нужно.