Пригнувшись и отбросив занавес в сторону, Умка вошел в исполинскую ярангу. Элгар, чуть помедлив, последовал за ним. Внутри было темно, душно и жарко, слышались приглушенные голоса. Судя по всему, старейшины уже собрались и держали совет о том, как им ответить на угрозу, исходящую от нового врага. Умка без колебаний скинул кухлянку, обнажив могучий торс, покрытый старыми шрамами. Следом в общую кучу полетела глухая камлейка Элгара.
Все присутствующие старейшины и уважаемые воины сдержанно приветствовали Умку и косо смотрели на его молодого спутника, но прогнать Элгара никто не решился. Он сел немного поодаль от огня, возле стены павильона, и внимательно следил за собранием.
Неловкое молчание, наступившее после прихода Умки, нарушил лидер оленеводов-чавчу — высокий, худощавый Арепу. Он был среднего возраста, с лицом, покрытым шрамами, морщинами и пятнами от перенесенных болезней.
— Что, Умка… — хрипло проговорил вождь, расправив худые, но при этом широкие плечи. — Погнали тебя сыроеды?
— Погнали, — старый медведь склонил голову.
Элгар искал в его голосе и взгляде следы сдерживаемой ярости, но находил только усталость.
— Омрын говорит, появился у них молодой предводитель. Злой и свирепый, как бешеная собака.
Низкорослый кавралин утвердительно кивнул.
— Я говорил с Оки и Анурятом, — проговорил Умка. — Они сказали, никто побить его не сможет. Верю им.
— Вот как… — протянул Арепу.
Некоторое время он задумчиво смотрел на огонь, но Элгар сразу почувствовал: решение было принято задолго до того, как они вошли в павильон.
— Сейчас воевать против них не можем, — отрезал оленевод. — Лед подтаял — на санях и нартах не проехать, лодки тоже до лета не пройдут, все море в льдинах. Мы уже решили…
Старый медведь громко, скрипуче расхохотался. Элгар вздрогнул. Он еще не слышал, чтобы его воспитатель так неприятно и зло смеялся.
— Послушай себя, Арепу, — утирая выступившие от смеха слезы, продолжил Умка. — Ты кого сейчас обмануть хочешь?
Предводитель оленеводов подобрался и недобро нахмурился.
— «Сейчас сражаться не можем», — Умка глумливо перекривил его слова. — Скажи, зачем ты тогда явился на большой сбор и своих людей привел? Не много ли чести, чтобы отказать в помощи одному старику?..
— Я не лгу! — возмущенно воскликнул вождь.
— Верно, не лжешь, — согласился старик. — Вы собираетесь воевать не против сыроедов…