– Послушайте, нельзя так… клиент… это конфиденциально… – Только одному Богу известно, откуда взялись эти умные слова; наверное, хранились где-то в кладовых ее сознания. – Отдайте.
– А вы расскажите мне о деле.
– Отдайте сейчас же!
Стефани рванулась вперед. Хэтерфилд отвел руку с листком назад. Она с размаху врезалась в него грудью.
– Осторожно, – сказал он, держа листок на вытянутой руке. В его смеющихся голубых глазах плясали веселые искорки.
Под жилеткой из шелковистой тонкой шерсти его налитые, рельефные мышцы были тверды, словно мрамор. О боже, спаси ее душу! Отпрянув от Хэтерфилда, Стефани встала на ноги. С большим достоинством она вырвала листок из его рук.
– Если вам так хочется знать, – сказала она, – это иск об ущербе.
– Я так и думал. И кто же заявитель?
– Гм-м… это… муж.
– Ну, конечно, муж! Неужели он предъявил иск собственной жене? Это как-то неспортивно, не говоря уже о моральной стороне вопроса. Муж и жена – одна сатана, как-то так.
– Нет, не жене. Он предъявил иск мусорщику.
– Мусорщику!
Стефани сделала глубокий вдох, одернула жилетку и уселась на стул.
– К вашему сведению, это довольно заурядное дело. Такое случается сплошь и рядом. Муж работает по ночам, а мусорщик, его друг детства, повадился ходить к его жене на рассвете и под видом мужа исполнял его супружеские обязанности…
– Какого дьявола?
– Я же говорил, дело неинтересное.
– Наоборот. Это крайне интересно. Вы хотите сказать, что в одно прекрасное утро мусорщик вдруг решил пробраться в дом к другу детства и… и…
Стефани откашлялась.
– Судя по всему, это тянулось несколько месяцев.
Хэтерфилд откинутся на спинку стула.
– Я потрясен. Ужасно и в то же время поразительно. Неужели за все это время она не поняла, что рядом с ней чужой мужчина?
– Она сказала, что спросонья не чувствовала разницы.
– Вне всякого сомнения. А что же мусорщик? Что он говорит в свою защиту?
– В том-то и дело. По его утверждению, она все прекрасно понимала и у них был роман. Но, когда в один прекрасный день муж пришел домой раньше обычного и застал их врасплох, она обвинила во всем мусорщика.
– У него есть какие-нибудь доказательства? Любовные письма, например, или что-нибудь подобное?
– Во всяком случае, суду он их не представил.
– Очень странно. И все-таки я думаю, что он мерзавец. – Хэтерфилд встал и схватил бокал со стола. – Тайком прокрадывался к женщине в дом среди ночи, словно вор.
– А вдруг она сама его приглашала?..
– А если она просто не смогла ему отказать? Может быть, он пообещал все рассказать мужу? Или угрожал расправой? – говорил Хэтерфилд, обращаясь к толстым томам на бесконечных полках.