- Куда, дурни?! Назад!
Только и успел я крикнуть. Да попробуй этих чумовых останови. Бросились разом Костыль и Губа на мужика, да куда им! Если он нас со Слоном сделал, то уж их-то он одной левой. Ой, блин. Лучше бы не видеть. Всё, Губе ещё и рёбра поломал, не ходи к цыганке, ногой, с разворота, да в таких бутсах и с таким ударом. Ой, блин! И упал он на повреждённую руку. Всё, остались мы без водилы. И Костылю ногой в голову. Тот рухнул, как стоял, солдатиком. Ну и поделом ему. Только, блин, пора эту лавочку закрывать. Я свистнул.
- Эй, мужик! Глянь, что покажу!
Обернулся бомж, а на него ствол смотрит. Я прикрикнул на него.
- Не балуй! Стой где стоишь! Я не люблю, когда меня бьют, так что учти - стреляю сразу, как только сделаешь резкое движение.
Я осмотрелся, покачал головой и присвистнул.
- О, поле, поле, кто тебя усеял мёртвыми костями?
- Ты никак, книжки читаешь, - вытер тыльной стороной ладони разбитую губу мужик.
- Ты, сука, повернись рылом к стенке и стой молча! Руки вверх! Опереться на стену!
Я уже нервничал и заводил сам себя, злясь уже на мужика, создавшего опасную для нас ситуацию. Нельзя сказать, чтобы я боялся ментов. От ментов братки выкупят, тем паче, что обычная драка, сейчас и заниматься таким делом не будут. Кому надо? Но лучше не попадать. Пока суд да дело, а у нас работа с утра, и заказ уже частично оплачен, так Зуб сказал. Не сделаем отвечать придётся. Так что надо поскорее завязывать и убираться отсюда. Вот, блин, под ложечкой засосало, не от удара, это привычно. От предчувствия того, что мужика этого кончать придётся. Может, Костыль очухается?
Я пошёл к валявшимся Губе и Костылю. Слон уже сидел на грязном асфальте, нашаривая шапку. Он поймал мой взгляд и хотел встать, но я махнул на него.
- Сиди, отдышись. Если сотрясение - нельзя так резко вставать.
Слон согласно закивал головой и начал интенсивно вдыхать воздух через нос, восстанавливая дыхание.
- Что с ребятами? - кивнул он в сторону лежавших без движения Губу и Костыля.
- Сейчас посмотрим, - буркнул я, направляясь к ним.
У Костыля оказались выбиты передние зубы, вся правая сторона лица затекла и почернела. К тому же он держался за голову, и что там с его чайником внутри произошло, выяснится только позже. У Губы было хуже. И значительно. Нечего было с ножом кидаться. Вот, блин, история.
Наконец все поднялись и подвели итоги. У Губы оказался как минимум двойной перелом правой руки, и, похоже, сломаны рёбра.
- Всё, - выдохнул побелевшими губами, понявший, что из-за него завалилось дело, Костыль. - Дело швах. Зуб меня порешит не глядя.