Комплекция парня к таким столкновениям никак не была предрасположена. И в результате он разлетелся на мелкие составные части. А именно: очки его полетели вниз, а сам он - назад, на спины зевак, за что и был ими обласкан. Но самая главная его составная часть сорвалась с плеча и, кувыркаясь, летела на асфальт. Я машинально успел подхватить возле самого асфальта мостовой, даже пальцы оцарапав, дорогую профессиональную видеокамеру.
И тут же пожалел об этом. Нашарив очки, и тряся в воздухе отдавленной в этих поисках рукой, ко мне подошёл видеооператор НТВ, которого я в упор не хотел видеть, но как все телевизионщики, он на это внимания не обращал ни грамма. Ему отношение других к собственной персоне было до фени. Впрочем, другие его интересовали только и исключительно как материал для репортажа. К тому же, я никак не мог вспомнить, как его зовут.
Это тоже было профессиональной чертой. Когда приходится держать в голове огромное количество информации о всяких людях, память абсолютно не удерживает ненужные сведения. К таковым я всегда относил всех мастеров прессы. Не знаю, возможно, кому-то когда-то они и оказывали помощь, но лично я считал их едва ли не своими личными врагами. Особенно, если учесть их постоянный интерес к тому, что не подлежит огласке, к личной жизни, умение все полученные сведения вывернуть наизнанку так, что только за голову держись, да ещё плюс их умение вечно появляться в самых неподходящих местах и в самое неподходящее время.
Я понадеялся, что он меня не узнает, попробовал сунуть ему в руки камеру, отворачивая лицо в сторону и скорчив гримасу, которая должна была изменить мою внешность.
Чёрта с два! У этих ищеек нюх на всё, что пахнет жареным. И память у него в порядке, судя по тому, с каким интересом он разглядывает мои мимические упражнения. Он стоял и понимающе ухмылялся, не спеша забирать свою камеру.
- У вас что-то с лицом происходит, - ласково промурлыкал оператор. Хотите, дам зеркальце?
Всем своим видом этот подлец изображал участие. А тем временем спина, облитая кожей, уходила в сторону метро "Арбатская".
Я пробормотал в ответ нечто неопределённое, стараясь при этом говорить так, чтобы он не понял истинного значения слов, и попытался ещё раз всучить ему камеру.
Но этот мелкий мерзавец даже ухом не повёл. Он демонстративно спрятал руки за спину и спросил, наклоняясь ко мне:
- Товарищ подполковник, вы тут по этому делу? - он кивнул головой за спину, в сторону кафе. - Может, поможете информацией?
Помнит, гад. Ну, теперь всё. Не отвяжется. Оставалась последняя надежда. Я опять нарисовал лицо, изобразив на этот раз на нём неимоверную усталость.