Мы видели, что в Индии правительство не покоится, как в Англии, на согласии народа или на согласии совокупности народных избранников, создавших правительство путем конституционного процесса. Правительство там во всех отношениях – по расе, религии и обычаям – чуждо народу. В Индии только об одном учреждении можно положительно утверждать, что без его поддержки правительство не могло бы удержаться, это – армия. Часть этой армии составляют англичане, и относительно их можно, конечно, быть уверенным, что при всех обстоятельствах они будут стоять за правительство; но английская часть армии составляет менее одной ее трети. Другие две трети связаны с Англией только получаемой ими платой и тем чувством чести, которое побуждает всякого хорошего солдата быть верным своему знамени. Армия – это видимая реальная поддержка. Есть ли у британского правительства, помимо нее, какая-нибудь нравственная поддержка, хотя и не ощутимая реально, но такая, на которую можно рассчитывать? Этот вопрос допускает большое разнообразие ответов. Мы, естественно, склонны предполагать, что те блага, которые даровали стране англичане, прекратив хроническую анархию, раздиравшую ее сто лет назад, и введя многие очевидные улучшения, должны бы убедить все классы страны, что им следует поддерживать английское правительство.
Но такое предположение слишком рискованно. Мы не вправе предполагать, что в таком населении, как население Индии, существует понятие об общественном благе, об общем благосостоянии, которому должны подчиняться все личные интересы. На самом деле это значило бы предполагать существующим то, чего, как мы видели, в Индии нет, – нравственное единство или национальность. При отсутствии национального сознания вместо общей оценки благ, доставленных стране англичанами, каждый отдельный класс спрашивает себя, как отозвалось именно на нем английское владычество: мусульмане должны задаваться вопросом, как оно повлияло на их религию, брамины – на их древнее социальное верховенство, туземные князья – на их царское достоинство. Великим благодеянием, оказанным англичанами стране, то есть подавлением общего грабежа и уничтожением всемогущества наемной солдатчины, воспользовался главным образом тот класс, который, будучи самым многочисленным, имеет мало влияния и обладает короткой памятью, это – столь типичный для Индии класс мелких земледельцев, которые всецело поглощены трудной задачей существования и высшее стремление которых ограничивается желанием не дать преждевременно разлучиться душе с телом. Те, кто переносили на себе грабежи, пытки и убийства хронических войн, без сомнения, должны благословлять Англию; те же, кто грабили и убивали (а они составляют самый влиятельный класс), едва ли ее благословляют. Фактически известно, что все те, кто при правлении моголов пользовался влиянием в Индии, те, кто обладал монополией официальных должностей, те, кто принадлежал к расе, привыкшей управлять и представлять собою господствующую религию, то есть все, чье мнение в политическом отношении должно бы быть для Англии важно, пострадали от английского господства. Все человеколюбивые попытки англичан поднять туземные расы имели своим следствием подавление этих элементов и довели многие из них до самых тяжких бедствий. Вопрос этот подробно рассмотрен в сочинении д-ра Гентера о мусульманах в Индии.