— Вот чудеса! — сказал после этого Буссе, передразнивая меня. — Подумать только, мои вишни превратятся в сок, а я не превращусь!
Под конец мы продали всё до последней вишенки. А в ящичке из-под сигар, который мы прихватили, чтобы класть туда деньги, оказалось тридцать крон. Наконец-то Шкатулка мудрецов пригодилась по-настоящему. Тридцать крон! Целая куча денег! Мы разделили их, и вышло по пять крон каждому. Пусть даже у Бритты, Анны и Улле вишен не было, зато они помогали нам рвать их и продавать.
— Теперь, когда у вас вишен не осталось, — сказала Бритта, — вы можете рвать что хотите у нас в саду.
— А я дам вам слив, когда они поспеют, — пообещал Улле, получив свои пять крон.
Так что мы поделили деньги по-честному.
Возвращаясь домой, мы зашли в кондитерскую в Стурбю, съели по пирожному и выпили по бутылке лимонада. Теперь у нас на это были деньги. Остаток денег мы решили сберечь. Мое пирожное с марципаном было очень вкусное.
Когда мы пришли домой, мама взглянула на нас и сказала, что такой чумазой вишневой компании она еще в жизни не видала. Она велела нам пойти в пивоварню и вымыться хорошенько. Но как раз в эту минуту прибежала Анна и крикнула:
— Вот повезло! Баню истопили!
У норргорденцев есть баня на берегу озера. Мы взяли чистую одежду и помчались со всех ног по коровьему выгону.
В бане смыли с себя эту распрекрасную пыль и сравнили шайки, у кого вода грязнее. Но разницы не увидели.
Потом мы посидели в бане, чтобы хорошенько пропотеть, и решили основать сливовую компанию, если сливы уродятся.
В бане было ужасно жарко, под конец мы чуть не зажарились и побежали охладиться в озере. Ох, до чего же было здорово! Мы брызгались, плавали и ныряли. А когда вышли на берег, в волосах у нас не осталось ни одной распрекрасной пылинки. В воде мы хорошенько сморкались, чтобы промыть нос от черной пыли.
Погода была мировая. Мы сидели на берегу озера и загорали. А Лассе сказал:
— Фу, как солнце печет!
А Улле засмеялся и добавил:
— Фу, как птицы поют!
Мы с Анной хотим стать нянями… может быть…
Пастор в Стурбю пригласил однажды на свой день рождения всех взрослых из Буллербю. Детей он, ясное дело, не пригласил. А маму, папу, дядю Эрика, тетю Грету, дядю Нильса и тетю Лису пригласил. И дедушку тоже. Тетя Лиса расстроилась. Ей хотелось пойти со всеми, но она не могла из-за Черстин. Тогда мы с Анной сказали, что присмотрим за ней. Ведь Анна и я решили стать нянями, когда вырастем. Так можно ведь попробовать начать прямо теперь.
— Что же, вы собираетесь тренироваться на моей сестре? — спросил Улле.