— Регистрировать случаи избиения очень важно, — Моллина просматривала анкету, ее тяжелые брови поднялись раз и другой по мере чтения. Она подняла глаза на Темпл. — Вас здорово отделали.
— Да, здорово, и я не нуждаюсь в том, чтобы меня теперь еще и словесно истязали.
— Доктор и медсестра выполняют свою работу. Любой профессиональный медик или полицейский сразу определит, что вы – жертва целенаправленного избиения.
— «Жертва». Какой великолепный бюрократический термин!
— Успокойтесь. Я знаю, что вы круты. Я знаю, что вы упрямы. Так что можете не притворяться, что вы сильнее, чем есть на самом деле.
— Нет, я буду, потому что я не дылда под два метра ростом и не ношу пистолет и полицейский жетон!
Моллина замерла на секунду, потом пожала плечами и отвернулась, а потом сделала нечто несусветное: сбросила свои туфли на низком каблуке и стала на пару сантиметров ниже.
— Так лучше?
Злость, клокотавшая внутри у Темпл, внезапно иссякла, не найдя выхода.
— Чуть-чуть. Слушайте. Если бы я подвергалась домашнему насилию, я бы первая разоралась на всю вселенную. Честно. Но это были совершенно незнакомые люди.
— Уличные грабители отбирают кошелек, угрожая оружием, или толкают, срывают сумку и убегают. Но никогда не топчутся вокруг, обрабатывая ограбленного кулаками.
— Может это были грабители-садисты.
— Оставьте эту чушь при себе. Что это за парень с вами?
— Я же говорила – сосед. Что такого, что он подвез меня до больницы? Если бы он не настоял, я бы вообще сюда не поехала – и теперь его же еще подозревают в насилии?! Вот и делай после этого добро людям!
— Мы обязаны задавать вопросы, — сказала Моллина терпеливо. — Врачи, медсестры и полицейские в прошлом не делали этого – а расплачивались женщины и дети. Вы знаете, что треть всех женщин, обращающихся в «скорую», являются жертвами домашнего насилия?
Сухая статистика оказалась выше любых аргументов.
— Нет, я не знала… Так много?
— И это только те, что обращаются. В это число не входят крутые гражданки вроде вас, которые не желают идти к врачу.
— Мама дорогая… Ладно, я поняла, почему вы задаете вопросы. Но вы тоже должны меня выслушать: семейное насилие – не мой случай, поверьте.
— Очень многие это отрицают. — Моллина подняла ладонь, предупреждая дальнейшие восклицания со стороны Темпл. — К тому же ваш случай все еще не ясен для меня.
— Может быть, потому что я не все рассказала.
Моллина облокотилась о стену:
— Так расскажите.
И Темпл рассказала, не желая этого делать, но еще меньше желая быть заподозренной в том, что ее избил любовник… Моллина слушала внимательно, но по ее лицу невозможно было прочесть, о чем она думает.