Люк, благодаря телосложению и смазливой физиономии более всех годящийся на роль переодетого в женщину мужика, и так же более всех от этой роли пытавшийся отвертеться, неохотно буркнул:
— Этого драного козла тошнит все время. Захлебнется ведь. Всякому позорно умереть от такого, тем более воину.
— А если он орать начнет, не позорно будет?!
Да на нем дрова колоть можно, даже сопеть не перестанет! — начал оправдываться один из моих лучших разведчиков. В башню подтягивались все новые и новые лица, кто-то, особенно острый на язык, не сдержался:
— Люк! Да ты та еще красотка! Я, пожалуй, на тебе женюсь!
— Сперва со своей свиньей разведись, — не остался в долгу разведчик.
Отношение к свиньям в моем войске — больная тема. Хуже оскорбления не придумаешь. Воин вспыхнул в одно мгновение, схватился за рукоять меча:
— Что ты сказал?!
— Тихо все! — вмешался я. — Кто хочет пошутить, тот пусть ползет назад по болоту и в камышах шутит сколько ему захочется.
К большому разочарованию местных комаров возвращаться в болото никто не захотел и дальнейших насмешек не последовало.
— Одежду-то принесли?! — чуть ли не взмолился Люк. Тук скинул с горба увесистый тюк, буркнул:
— Ищи сам свое тряпье, я к вам в горничные не нанимался. Ну чего встал? Развязывай мешок, там все барахло. Или не развязывай, ходи так, может и правда кто-то жениться захочет, хоть какой-то толк от тебя будет.
— Пожалуй, платье тебе оставлю. Тебе больше идет.
— Хрен ты угадал, оно на горбу застрянет.
— Ничего, и так от парней прохода не будет. Очередной воин, появившийся в дверях, доложил:
— Люди Арисата подошли к стене, сейчас забираться начнут.
Это хорошо, что не задержались. Как поднимутся, начнем брать замок по- настоящему. Мы ведь не ради одной башни полночи радовали болотных комаров.
Теперь со мной далеко не двадцать восемь человек. Народ в дружине Арисата не чета моим разведчикам: слишком шумные для таких деликатных дел как тайное проникновение на стену замка имеющего репутацию неприступного. Так что они заявились лишь когда мы обеспечили все условия для относительно тихого проникновения. И теперь, стоя на верхней площадке надвратной башенки внутренней цитадели я кривился будто лимонов объелся. Две сотни воинов, закованных в стальные латы, при движении в тесном строю грохотали будто разгоняющийся товарный поезд. Не удивлюсь, если их слышно на весь остров. А ведь не все население просматривает навеянными алкоголем сны, остались и бодрствующие. Стражники городские и портовые, вышедший на промысел воровской люд, страдающие бессонницей мирные обыватели и прочая публика.