«Дорогой дневник, кажется, я дозрела до очередной порции нытья.
Устаю.
Злюсь. Сдерживаю себя.
Грудь стала большой и неудобной, ноет и ноет. И еще болит спина, хотя срок небольшой и веса я набрала килограмма три, но ощущение такое, что кости стали мягкими. Щупаю локти, трогаю пальцы, подбородок – нет, твердые вполне. А спина вот болит. Мышцы каменеют, еще и токсикоз. Точно знаю, что должен прекратиться после двенадцатой недели, но он-то этого не желает понимать! Меня по-прежнему выворачивает. И это непередаваемое ощущение бесконечного похмелья…
…с каждым днем только хуже.
По утрам чувствую себя старой. В зеркало смотреть не хочется – там живет чудовище. Бледная набрякшая кожа. Круги под глазами. И сами глаза узкие, китайские какие-то… я почти не пью после обеда, но отеки все равно не прекращаются.
Наверное, даже хорошо, что Кайя нет рядом.
Плохо.
С ним было бы легче… или сложнее? Запуталась. Вообще стала путаться во всем. Не голова – корзинка для рукоделия, в которой все нитки переплелись. Потяни за одну – вывалится все содержимое.
Я не спрашиваю о том, что происходит с ним. Знаю, что, если решусь задать вопрос, Ллойд ответит. Но нужны ли мне ответы?
Будет ли мне легче от понимания того, что ему тоже плохо?
Иногда его ненавижу. Бывает, злюсь жутко. Но чаще – мне за него страшно. Я ведь в любом случае выживу. Я живу потому, что он согласился принять условия Кормака.
А если бы нет?
Умереть в один день – это, безусловно, романтично. Но все-таки, несмотря на мое нытье, следует признать, что жизнь – не такая плохая штука. Помнится, когда-то – целую вечность назад – я пересказывала историю Ромео и Джульетты, не успев рассказать до конца. И еще думала о том, чтобы переписать этот самый трагический финал.
Хотелось, чтобы остались живы.
Но что бы с ними было дальше?
Нет, все-таки странные вещи творятся в моей голове. Не следует отвлекаться от нытья на философию.
Ллойд лично пичкает меня какой-то отравой, уже трижды в день. Откуда берет, не спрашиваю и на вкус не жалуюсь. Эта мерзость и вправду приносит некоторое облегчение.
Еще он читает книги. Или книгу? Черный потрепанный томик, который Ллойд приносит с собой. Он садится у кровати, открывает томик… и я не помню, о чем эта книга.
Но сам его монотонный голос убаюкивает. Я засыпаю, хотя всякий раз клятвенно обещаю запомнить хоть фразу из прочитанного им, а не выходит. Но бывает, что, проснувшись, я узнаю о том, что спала сутки или двое. Наверное, так надо. Если бы не спала, было бы хуже.
Конечно, на всех выездах пришлось поставить крест. И выставка цветов в ратуше прошла без моего участия. Однако кажется, все цветы оттуда переслали мне. Не только цветы… теперь мне придется ответить на несколько десятков писем.