— Вот и умница, — лорд Мартин снова погладил меня по щеке. — И я ожидаю увидеть завтра утром на твоём лице улыбку, — и хоть сказал он это обычным голосом, мне почудились нотки предупреждения. — Ведь завтра у тебя день рождения, Лёля, ты помнишь?
Ещё бы, не помнить.
— Конечно, милорд, — мой тон оставался таким же ровным и безэмоциональным.
Он хочет, чтобы я и улыбалась по щелчку пальцев? Хорошо, буду… Моё мнение и желание ведь ничего для них не значит, зачем пытаться что-то объяснить и изменить? Всё равно не получится. Им нужна послушная игрушка, покорная их воле и желаниям, да ещё и с вкусной кровью, вот кто им нужен. Я, Леллиаль Локхвуд, моим хозяевам совершенно неинтересна…
— Тогда допивай и ложись спать, тебе надо отдохнуть, — пальцы лорда Мартина приподняли мой подбородок, он внимательно, без тени улыбки посмотрел на меня. — Завтра важный день, Лёля, для всех нас, — он погладил большим пальцем мои губы. — Спокойной ночи.
Всего лишь на несколько мгновений эмоции встрепенулись, отозвались тревожно-сладким ощущением в животе от его слов, но потом апатия вернулась. Я молча допила глинтвейн, отставила пустой бокал, и меня отнесли на кровать. Переодеваться уже не стала, но сняла халат, только когда забралась под одеяло — проснулись остатки стеснительности, не до конца уничтоженные потрясениями сегодняшнего вечера. Вампиры ждали, когда я устроюсь, видимо, желая лично удостовериться, что я буду именно спать и отдыхать, а не метаться по спальне в тихой истерике. Зря опасаются, я потратила слишком много сил, и на лишние переживания их уже просто не осталось. Наверное, нахлынет завтра, когда проснусь и вспомню сегодняшний вечер, как наслаждалась собственной беспомощностью и ощущением полной зависимости от желаний вампиров. Не знаю, как оно будет завтра, пока же я хотела лишь остаться наконец одна.
— Сладких снов, крошка, — с неожиданно нежной улыбкой произнёс лорд Валентин и склонился надо мной, целомудренно коснувшись прохладными губами моего лба. — Ты была великолепна сегодня, Лёлечка, — шепнул он чуть тише, пощекотав дыханием моё ухо. — Я бы повторил, с удовольствием.
Он выпрямился и отошёл. Лорд Мартин же только поправил одеяло на моих плечах, одарил ещё одним внимательным взглядом и погладил по голове. После чего произнёс странную фразу:
— Наши желания порой неподвластны разуму, девочка. Научись принимать себя такой, какая есть.
Старший вампир развернулся и направился к выходу из спальни, его брат за ним, и через несколько минут я осталась наконец в одиночестве и долгожданной тишине. Словно только этого и дожидаясь, пришли мысли… Они были похожи на размокшие в молоке хлопья, такие же бесформенные и невнятные, не вызывающие желания тщательно их обдумывать. Видимо, где-то в сознании всё же самосохранение дало сбой, и наступил откат. Я некоторое время лежала, в голове проносились воспоминания о минувшем вечере, но уже не вызывали во мне ни сладкой дрожи, ни волнения. Лишь лёгкая тень стыда мелькала на границе сознания, касаясь призрачным крылом, и росла уверенность, что сама по себе я просто не могла наслаждаться тем, что происходило. Я не могла позволить постороннему мужчине такие вольности с собой, это была не я, наверное, вампиры применили какую-то свою магию ко мне, заставив быть послушной. Прикрыв ресницы, ощутила, как из уголка глаза скатилась одинокая слезинка и впиталась в подушку.