Служба началась на южной границе. Затем был Афганистан. Чтобы не волновать родных, в письмах домой больше писал о погоде:
«…Загораем, отдыхаем — готовимся, короче, к „дембелю“. Жара уже невыносимая. Скорее бы домой — второе лето здесь проводить нет желания. Ну, в общем, все отлично».
О том, как Николай «загорал», рассказал его друг Александр Сарапкин, воевавший вместе с ним: «18 апреля наш батальон вступил в местечко Суруби в провинции Кабул. Нас послали сюда как самых подготовленных. Первая схватка с „духами“ была успешной. Николай с отделением захватил у противника ДШК (зенитный пулемет). Тогда его представили к ордену Красной Звезды. До этого была еще одна операция, по результатам которой Николай за мужество и героизм был награжден медалью „За отвагу“. Это была первая боевая награда. После этого коммунисты части приняли его кандидатом в члены КПСС».
Потом была та, последняя, операция. Вспоминает А. Сарапкин: «Нам поставили задачу провести рейд по «духовским» кишлакам с целью уничтожить находящиеся в них банды. Обложили мы один кишлак. Выследили и захватили нескольких полевых командиров. А главарь всей группировки в Суруби ушел.
С рассветом 23 апреля «духи» предприняли попытку уничтожить батальон и освободить своих. Но их атаки отбила одна из наших рот, которая находилась в прикрытии на вершине горы. Целый день «духи» атаковали наши позиции, обстреливали нас из гранатометов, забрасывали гранатами».
Одним словом, было так, как в стихах из записной книжки Николая:
В нас бросали ножи
И стреляли со скал.
Крепко челюсти сжав,
Кто‑то кровь проливал,
Кто‑то просто упал,
Но позиций не сдал…
Есть в солдатском фольклоре ВДВ такие слова: «Если смерть глядит в глаза товарищу, переведи этот взгляд на себя».
Тогда, в апреле 1986 года, под Суруби в Мараварском ущелье многие из десантников переводили взгляд смерти с товарища на себя.
Вспоминает А. Сарапкин: «С наступлением темноты мы выдвинулись на высоту забрать убитых и раненых. Один из подходов к ней, место возможного прорыва противника, был заминирован нашими саперами. Но сообщить нам об этом они не успели, так как во время работы один был убит, а другой тяжело ранен. Коля шел впереди, он всегда и везде был первым. Почти у самой вершины он и Лысов Владимир наскочили на мину…»
…Подрыв, огонь и боль в глазах,
Вокруг друзья стоят в слезах
И на руках несут назад.
Дойти нам надо до рассвета,
Чтоб не остаться в скалах этих…
Они были еще живы, когда их донесли до врача. Врач сказал, что через месяц Коля будет ходить. Но никто не заметил дырочку от осколка в груди. Через 10 минут Коля стал задыхаться, остановилось сердце. Не помогло и искусственное дыхание. Он умер.