Я кивнул и вернулся к своим приборам. Люди все еще доверяют мне, думаю, что это из-за моей невинной физиономии, слава Богу, годы измен не наложили на него отпечатка. Еще раз я взглянул на Детмана. Голова у него качалась, и глаза, сделанные из крупповской стали, закрывались.
— Я же вам говорил, чтобы не пили все, — натянуто заметил я. На несколько секунд он выпрямился.
— Сон — это как раз то, без чего мне пришлось обходиться несколько последних дней. И кроме того, самолет вести вам, — Чувствуя себя в безопасности в руках честного преступника, он решил воспользоваться заработанным правом и завернулся в большое серое одеяло. Храп его оруженосцев перекрывал порой рев двигателей.
Внизу расстилалось море, и я еще раз проверил высоту. Мне пришло в голову, что Руперт может воспользоваться радаром, чтобы проследить за моим маршрутом. На этой высоте он просто потеряет нас среди помех, если только не следит за мной с помощью спутника-шпиона вроде «Мидаса».
Детман, воспоминание второе
Истерзанная Варшава, 1944 год. Восстание продолжается уже шесть недель и повстанцы перешли к обороне. У них не хватает боеприпасов, продовольствия, медикаментов — одним словом, всего. Осталась только безрассудная храбрость, с которой они продолжают сражаться.
Детман командует полком, который бьется в узких улочках. Они накапливаются позади массивных «Тигров» и методично очищают каждый дом, поливая его из пулеметов. Потом солдаты с огнеметами поджигают здание. Люди выбегают наружу, в основном это женщины и дети, и здесь их тут же расстреливают. Войска стали неуправляемы, обезумев от жажды крови.
Детман стоит, укрывшись за броней «Тигра», достигающей толщины фута. Выхлопные газы бьют ему прямо в лицо. Он очень устал, грязен и голоден. С балкона вдоль улицы бьет обложенный мешками с песком пулемет. Пули рикошетируют от стен, некоторые из его людей падают. Большая 88-миллиметровая танковая пушка изрыгает сноп пламени и балкон исчезает. Танк тяжело движется вперед, грохоча гусеницами по булыжникам, давя мертвые тела поляков и немцев. Непрерывно и устрашающе грохочет молох войны. Солдат с огнеметом выступает из своего укрытия за танком. Длинный масляный язык пламени охватывает здание и проникает внутрь через разбитые окна. Из дома выбегает человек, он весь в огне. Капрал яростно бьет его прикладом и продолжает бить, когда тот уже в корчах умирает в водосточной канаве.
Войска прочесывают каждый дом. Внутри раздаются выстрелы и крики, кто-то выбрасывает с третьего этажа женщину. Ее тело ударяется о мостовую и поднимает небольшое облачко пыли. На булыжнике, раздавленная огромными гусеницами «тигра», лежит кукла. Но у этой куклы течет кровь, это ребенок.