— Это я знаю. Но что ты скажешь по поводу Кандалакши? Ведь там может быть аэродром и, соответственно, трехсантиметровые станции.
— Возможно, — кивнул он. — Но я считаю, рельеф местности им не позволит нас обнаружить.
Я снова посмотрел на карту и понял, что он мог быть прав. Почти все время можно было оставаться вне досягаемости локаторов, работающих в десятисантиметровом диапазоне, укрываясь в распадках и используя рельеф местности. Но оставалась все-таки пара возвышенных участков, которые предстояло пересечь и угодить в их поле зрения.
Правда, приемник может подсказать, когда это произойдет.
— Кстати, — заметил я, — почему не установить приемник с расширенным диапазоном? Тогда мы располагали бы куда более полной информацией.
— Не могу не согласиться, но оборудование старого образца слишком велико, чтобы его можно было провезти в «Остере» без ведома финской таможни, а новейшие малогабаритные приборы слишком засекречены. Никто не станет рисковать ими, слишком велика возможность провала, — тут он вежливо улыбнулся.
Я лениво улыбнулся. Эти ублюдки все предусмотрели, даже как выйти сухими из воды в случае возможных потерь. Но меня волновало то, что одной из этих потерь мог оказаться я.
— Ну, ладно, — сказал я, — а как в этом районе обстоят дела с местами базирования истребителей?
— Как я понимаю, по поводу ракет тебе не стоит беспокоиться, на этих высотах от них толку мало.
— А я и не беспокоюсь, меня волнуют истребители.
— Так, — он извлек огрызок сигары изо рта, хмуро посмотрел на него и затушил о ботинок. — Мы склонны полагать, что несколько машин могут размещаться в Кандалакше.
Всего в двадцати милях от места моего приземления.
Я тяжело вздохнул и ничего не смог сказать. Оставалось только вновь углубиться в карту.
— Ты и в самом деле собираешься этим заняться? — тихо спросила миссис Бикман.
Я встал и обошел вокруг чемодана.
— У меня нет выбора.
— Все будет нормально?
Я замер. Наступило время взглянуть правде в глаза.
— Такую же работу я выполнял семнадцать лет назад, — ответил я, немного подумав, — Тот же тип самолета, тот же приемник. Беспокоит меня только то, что с тех пор обстановка в мире несколько усложнилась, а я стал старше. Нет, думаю, мы можем погореть.
Возможно, лицо Джада немного побледнело, но он наверняка не изменил своего мнения.
— Когда вылетаем? — спросил я.
Он посмотрел на свои часы.
— Операция намечена на час ночи. Сколько тут лета?
— Около часа. Я не собираюсь лететь по прямой и воспользуюсь кружным маршрутом.
Он кивнул.
— Тогда отправимся к самолету… ну, скажем, через полчаса.