Пришлось заезжать ко мне, чтобы я переоделась в джинсы и футболку.
Машину я припарковала как можно ближе к приемному отделению «скорой помощи», помогла Кэти выбраться, и мы направились ко входу. Но через пару шагов я остановилась.
— Кэти, прости. Меня всю трясет. Наверное, надо сделать дыхательное упражнение.
— Ну что ты за человек! — простонала Кэти и похромала самостоятельно.
И тут рядом, взвизгнув тормозами и едва не сбив нас, остановилась машина (как мы позже узнали, угнанная). Из авто выскочили три парня в спортивных костюмах, увешанные золотом — кольца чуть ли не на каждом пальце и цепи одна толще другой. Они истерично спорили, кто понесет Киллера, раненого питбуля.
— Парни, это мой кобель, я его люблю как родного, да я за него пасть порву! — надрывался один.
— Да он жив вообще? — вопил другой. — Киллер! Киллер! Урою козла, который это сделал! Урою!
— Прошу прощения, молодые люди, — вмешалась я. — Но это больница для людей, а не для собак.
— Заткни пасть, сука!
— Пожалуйста, успокойтесь… — Моя уверенность в себе тут же пошатнулась. — Я просто обращаю ваше внимание на то, что это больница не для…
— Тебе неясно? Заткни пасть, жирная уродина!
— Жирная? Я, по-вашему, жирная? Да еще и уродина?
Они меня уже не слушали. Посрамленная, я вошла в приемный покой и шепотом спросила у Кэти:
— Я правда жирная уродина?
Она кивнула и зловеще расхохоталась.
Приемная была забита. Трое молодых бандюганов первыми протиснулись к окошку регистратуры. Они сообщили дежурной медсестре, которая явно перепугалась, хоть и сидела за плексигласовой перегородкой, что Киллера переехала машина. Медленно и отчетливо, как воспитательница детского сада, девушка объяснила им, что в этой больнице лечат людей, и предложила им отвезти Киллера в ветлечебницу.
— Вылечи его — или я засужу тебя на хрен!
Вот они, невидимые миру больничные будни, подумала я. Может, предложить Камалю тему?
На то, чтобы выставить наружу хулиганов вместе с их псиной, у охранников ушло примерно полчаса. И вот наконец перед симпатичной медсестрой предстала Кэти. Подруга поведала — возможно, чересчур подробно — сколько она выпила прошлым вечером, как играла в фанты и бегала нагишом. Сестра осмотрела ее ступню, сказала, что нужно сделать рентген, и проводила нас обратно в приемную.
— Вами займется доктор Макензи. — Она подмигнула. — Останетесь довольны.
Мы с Кэти переглянулись. Целый час я мерила шагами приемную, словно ожидая известий о состоянии близкого человека. Грызла ногти. Делала дыхательную гимнастику. Сказала: «Схожу за сигаретами», и Кэти напомнила, что я не курю. Я ответила: «Придется начать», но тут же сообразила, что уходить нельзя — вдруг ее вызовут в мое отсутствие? Каждые несколько минут я резко выдыхала и говорила: «Господи, я сейчас умру».