— Я ведь не говорю, что ты плохо работаешь. У тебя такой же рейтинг, как и у остальных, — средний.
— В том-то и дело, — прорыдала я. — Средний. Средний. Всего-навсего средний.
Многие воспоминания заставляют меня кривиться от стыда. Это — одно из них.
Возможно, Луиза и Кэти в чем-то были правы.
— Прояви настойчивость, в кои-то веки, — взмолилась Луиза. — Ведь речь идет не о том, чтобы просто проверить себя, — но о том, чтобы открыть себя заново. Понять, что ты за человек.
Иногда эта парочка меня бесит, но я хотела доказать им, что я не из тех, кто бросает дело на полпути. Значит, придется дать терапевтихе еще один шанс. А куда деваться?
— А знаете, девочки, — Луиза милосердно сменила тему, — у нас в апреле намечается вечеринка. Будет много симпатичных врачей.
Муж Луизы, Скотт, работает в приемном отделении «скорой помощи» Королевской больницы Глазго.
— На одного из них, Лорна, я бы обратила твое особое внимание. Он недавно приехал в город, и он совершенно неотразим.
Во-первых, мне не нужен мужчина. Во-вторых, один врач в моей жизни уже есть. В-третьих, почему семейные люди все планируют за несколько месяцев?
— Отлично, — сказала я, поднимаясь. — Пойду возьму себе еще вина.
Пожалуй, литра два будет в самый раз.
Утро понедельника выдалось пасмурное, сырое и ветреное. По дороге к доктору Дж. я решила, что сегодня обязательно попробую лечь на кушетку. Мы не поднимали эту тему с самого первого сеанса. Тогда я спросила, лечь мне или сесть, а она ответила: «Делайте так, как считаете нужным», совершенно сбив меня с толку. Накануне вечером я посоветовалась с Кэти. Она сказала, что «лежачие» пациенты поначалу волнуются намного сильнее, чем «сидячие», но зато потом больше расслабляются, свободнее говорят о своих фантазиях и страхах и быстрее обнаруживают в своем подсознании скрытые силы, которые определяют наше поведение.
— Лежа на кушетке, ты не видишь психотерапевта, не можешь отследить его реакцию. Ты как бы находишься целиком в его власти.
Я тут же поклялась, что не буду такой, как все. Не буду чувствовать себя беспомощной. Мне были отчаянно необходимы какие-то перемены. До сих пор мне казалось, что за прошедшие месяцы я вывернула перед ней душу наизнанку, но внезапно я поняла, что не сообщила ей ничего такого, чего не говорила бы другим людям. Оставалось или бросить психотерапию, или попробовать новый подход, который, возможно, позволит ей вскрыть мою броню.
Удивительно, как быстро формируются новые ритуалы. Я припарковалась там же, где и всегда, дождалась, пока до начала сеанса останется три минуты, поплотнее закуталась в куртку, выскочила наружу, подбежала к двери и позвонила. Дверь открылась, я поднялась на три лестничных пролета, заняла свое обычное место в приемной, взяла все тот же номер «Нэшнл джиографик» и принялась рассеянно его листать. Потом — щелчок замка, приглушенные шаги, полуулыбка, «входите, пожалуйста».