Максим Калашников: Сравнимый по численности с численностью российской армии нынешней.
Стрелков – Ну, не нынешней. Ну, думаю, тысяч сто.
Максим Калашников: А я думаю, Игорь Иванович, что это полит технологическая война. Там тоже никто не ставит задачу победить.
Стрелков: А если полит технологическая война, то мы её проиграем практически неизбежно.
Максим Калашников: смотрите, как хорошо. Во первых, если у нас такие СМИ, никто о поражении не узнает. Мне, какая задача у меня, как у совокупного элитария я сбрасываю моторол, гиви, туда, они мне опасны здесь, пусть они там сложат головы. Пусть они занимают внимание публики. Почтенной. Мы там объявим какую-то войну. Нам победить всё равно не надо. Наша задача не в этом. Наша задача создать информационный повод. И сжечь ненужных пассионариев. И плюс к тому, как они говорят ну мы тут техникой поддержим, а Иран свою пехоту.
Игорь Стрелков: Замечательно, вопрос следующий. А тратить деньги кто будет? Иран с Ливией деньги тратить не будут. Персы очень рациональны.
Максим Калашников: Это немцы Ближнего востока.
Игорь Стрелков: Да, они там сражаются действительно за свои интересы. Вот кто кто, а Иран объективно заинтересован в том, чтобы Сирия не пала. А у нас то ну, кроме там опять же осознания да, это общий враг, но это враг не первый, а очередной. И какие у нас теоретически, опять же повторяю – теоретически, если бы два года назад принимались эти меры. Я бы им только аплодировал. Но теперь имея незакрытый фронт с Украиной, имея Киев, перешедший полностью в стан врагов России. Имея вот сейчас вот только что обозначившееся угрозу со стороны Афганистана. Потому что взятие Кундуса – это очень серьезно. То мы лезем в Сирию загоняя туда любые войска. И мы начинаем проводить там операцию.
Максим Калашников: Дежавю, Игорь Иванович. Это начало восьмидесятых годов, когда США загоняли Советский союз в тупик. Когда вот тебе фронт, противостояние с НАТО, ну такого холодного, да, на грани, вот тебе фронт противостояния с Китаем, ну, тогда во всяком случае. Вот тебе второй фронт и вот тебе третий фронт. Афганистан. Ну, еще был четвертый фронт. Это Польша. Тоже самое. В ту же ловушку.
Игорь Стрелков: Опять же. Не надо забывать, что РФ не Советский Союз.
Максим Калашников: О чем и речь.
Игорь Стрелков: Это дистрофик по сравнению с боксером условно говоря тяжелого веса.
Максим Калашников: Это понятно, и в данном случае у вас нет чувства, что это критическая черта?
Игорь Стрелков: У меня критическая черта, ощущение именно того, что Владимир Владимирович через тире теперь должен писаться Путин-Милошевич. Вот всё он делает, всё. Именно то, чего мы боялись. Что предупреждали, но думали, что он этого не сделает. Он всё делает именно так, как делает Милошевич. Один к одному. Вот просто уже не то что бы опасность этого. Это он уже реализует стратегию отступления. Стратегию постепенного отступления перед западом. В надежде на то, что запад его простит. Собственно говоря, его речь на генассамблее ООН она собственно и звучит, вы, ребята, за что вы нас обижаете, мы хорошие.