Но гроза близка. 27 октября Рим окружен мобилизованной армией черных рубашек. Положение обостряется и кулуарные разговоры сами собой затихают. Фашистское военное командование выпускает прокламацию, где излагается цель похода. Там говорится, что фашисты ополчаются против «политического класса слабых и убогих, не сумевших в продолжении четырех долгих лет дать нации правительство». Прокламация заканчивается торжественным заверением: «Мы призываем всевышнего и души наших пятисот тысяч жертв в свидетели, что единое стремление нами движет, единая воля нас объединяет, единая страсть воспламеняет нас: помочь спасению и служить величию родины».
Становится известным, что Муссолини наотрез отказался вести разговоры об участии фашистов в кабинете Саландры: не может быть и речи о министерстве, руководимом кем-либо из людей старых партий. «Чтобы устроить сделку с Саландрой, – пишет «Popolo», – не стоило мобилизовать. Правительство должно быть фашистским. Фашизм не злоупотребит победой, но он хочет, чтобы она стала полной».
В последний момент Факта вдруг решил проявить мужество и запоздалую твердость, подобно Керенскому в дни октябрьской революции в России. В ночь на 28 октября вся Италия была объявлена на осадном положении; правительственное воззвание к народу излагало мотивы, вызвавшие столь исключительную меру. Рим превратился в большой военный лагерь. Казалось, неминуема вспышка гражданской войны. Но ее предотвратил король Виктор Эммануил своим суверенным вмешательством. Когда премьер предложил ему подписать указ об осадном положении, фактически уже осуществляемый, – монарх внезапно отказался это сделать. В тот же день осадное положение было снято и правительство заявило об отставке. Наступал «великий час», grande ora.
Накануне из дворца по поручению свыше Муссолини официально сообщили в Милан, что король хотел бы с ним посоветоваться. Муссолини ответил, что ради совещаний не видит смысла беспокоиться. Тогда высочайшая телеграмма предложила ему составить кабинет. Утверждают, что на случай отказа короля капитулировать фашистским штабом был уже разработан план действий, предусматривавший детронацию. Передавались даже и технические подробности этого плана. Однако до его практического осуществления дело не дошло.
29 октября Муссолини появляется в Риме, король его принимает немедленно. «Ваше Величество, – обращается к нему победитель, – я прошу прощения, что представляюсь Вам в черной рубашке, в духе этих дней, которые, к счастью, не оказались кровавыми. Ваше Величество, я приношу Вам Италию Витторио Венето, освященную победой. Я – верный слуга Вашего Величества». Аудиенция продолжается пятьдесят минут. Вернувшись в свой отель, Муссолини становится предметом шумных оваций толпы. «Фашисты! Граждане! – кричит он ей. – Фашизм – полный победитель. Меня призвали в Рим – править. Через несколько часов у вас будет уже не министерство, а правительство. Да здравствует Италия, да здравствует король, да здравствует фашизм!»