Она(присаживается напротив). Валидол дать?
Он(качает головой). Сейчас пройдет… извини… сейчас.
Она. Часто у тебя прожигает?
Он(тяжело дыша). Не часто… но бывает…
Она. А где ты живешь? Куда ты приехал в командировку?
Он. На стройку… на ТЭЦ… В общаге, за городом…
Она. Как на ТЭЦ? Ты же в тот раз говорил – на какой-то завод… какую-то машину налаживать.
Он. Я неправду сказал… Тогда тоже на ТЭЦ.
Она. А постоянно где проживаешь?
Он. Нигде.
Она. Как нигде?
Он. Квартиру им оставил. Только прописан там… в Казани…
Она. В Казани? А в прошлый раз ты разве говорил – в Казани?
Он кивает.
(Пожимает плечами, точно не помнит, как он говорил тогда.) И ты что, часто сюда приезжаешь?
Он(превозмогая боль). Второй раз… Вера, разреши зайти к тебе…
Она. Хэ! А на свежем воздухе полезней. Давно один живешь?
Он(морщится от боли). Три года.
Она. Как – три года? Ты же год назад говорил – три года!
Он (с трудом произносит слова). Я почти все тогда наврал, Вера. Я прошу тебя – поедем к тебе. Дома я все расскажу. Поедем…
Она. Ты от жены ушел или она от тебя? Ты тогда говорил…
Он(перебивает). Да подожди ты! Сидишь как чужая… Зачем тогда расспрашивать?.. Ты бы хоть обняла меня… Ну, обними меня, Вера… обними… Ну, Вера…
Она сжалась, нахмурилась. Он берет ее руку, кладет себе на плечи, прижимается щекой к ее груди. Она молчит.
(Почти шепотом.) Верочка… давай потихоньку пойдем…
Она. Перебьешься. Лучше расскажи, как ты дошел до такой жизни.
Он. До какой?
Она. Ты знаешь, до какой.
Он(устраивается поудобнее). Захолостяковался я, Вера…
Она. Что, что?
Он. Закуролесился. У меня слишком много впечатлений в голове, понимаешь. Нельзя, чтоб в одной голове было столько впечатлений…
Она. А чего ж ты шлендаешь по паркам, а не женишься?
Он(выпрямляется, ему явно стало лучше). Ой, Вера, Вера, поздно мне уже жениться. Надо было сразу после развода. Но я до того погано жил со своей холерой, что даже думать не хотел. Она ж была очень тяжелый человек – мучила, зудила, то ревнует, следит, то загуляет, чуть что – вешалась, а сама – господи боже мой! – ни сварить, ни погладить, ни за ребенком посмотреть… Я же и посуду мыл, и готовил, и девчонку в школу отправлял, пока сам не возьмусь за уборку – пылюга кругом! Когда от нее избавился – я уже ничего не хотел, никаких жен, никакой семьи… один, один, один! Покой, покой, покой… только покой!.. А теперь вот три года прошло, и уже все… одна мутота в душе. Пустой я, Вера…
Она. Как – пустой?
Он. Надо было сразу… Мужики моих лет обычно так и делают – от одной жены сразу к другой жене. И правильно. Только так и надо! Я теперь, если какой мой приятель разводится, говорю ему – только сразу женись, сразу женись! А иначе попадешь в лапы к изголодавшимся разводушкам, и они тебя вмиг выпотрошат, как меня выпотрошили! Это, Вера, страшное дело – в наше время стать холостым мужиком в сорок два года! Ты знаешь, сколько их в каждом городе, разводушек? Штаны трещат!..