Я не знала, каким образом это поможет извлечь корпорации экономическую выгоду, но аналитикам виднее – это их хлеб.
– Зачем?
– Иначе через полгода умрете.
Пушкин побледнел еще больше.
– Выбор за вами, – промолвила я и, наклонившись к нему, тихо добавила: – И вот что еще вам нужно знать: через много лет именно «Пиковую даму» будут считать одним из лучших ваших произведений. Приятного дня.
Оставляя ошарашенного поэта наедине со своими мыслями, я очень рассчитывала, что он все-таки послушается совета: не хочется возвращаться спустя полгода и убивать его. Я же не Дантес, в конце концов.
Вернувшись на Пантелеймоновскую улицу, застала там нервничающего Фордайса.
– Как прошло? – спросила я у князя.
– Прекрасно. Голицына – очень неординарная и здравомыслящая дама. Она все сделает. Ты, я вижу, тоже довольна…
Закатив глаза, я выдохнула:
– Пушкин – такой мужчина! Статный, красивый и умеет обращаться с дамами! – сказала я с придыханием и посмотрела на злого Фордайса. – Все время хочу у тебя спросить: мы можем иметь отношения… м-м-м… личного характера с людьми, проживающими в прошлом?
– Настя!
– Да передала я письмо и… ах… уговорила его написать повесть. Так что там по моему вопросу?
– Глаз с тебя не спущу!
Это полностью меня устраивало: пусть смотрит пристально и как можно чаще.
Подмигнув князю, я прыгнула в свое время.
* * *
Главное здание корпорации встретило нас шумом и суетой.
– Что-то случилось? – недоуменно поинтересовалась у творца, идущего рядом.
– Южный филиал, который находится в Африке, прислал нам протест, – пояснил князь.
Сегодня нас вызвал лично глава корпорации. Ничего не объясняя, Фордайс-старший сказал лишь, что Лемнискату нуждается в нас. Интересно, в чем выражается эта нужда?
– А чем недовольны?
– Утверждают, что наши творцы были на их территории. Мы все отрицаем, но южный филиал продолжает твердить свое. Представляешь? – сделал круглые глаза Фордайс.
– Действительно, и чего это они? Мы бы ни за что не нарушили правила, – хмыкнула я, входя в лифт.
Встреча была назначена на пятнадцатом этаже, в игровой комнате. Само место уже наводило на нехорошие размышления. Во что это мы там будем играть?
Когда дверь открылась, нашему взгляду предстал глава корпорации и незнакомая пара, держащаяся за руки. Рядом с ними стояла темноволосая кудрявая девочка лет пяти.
Ничего не понимая, я нерешительно направилась вслед за Фордайсом к незнакомцам.
– Настя, позвольте вам представить Лукрецию, а также Эрика и Ванессу Рейри, ее родителей. Лукреция – наш третий творец.
С любопытством рассматривая меня, супруги кивнули нам и, повернувшись к Фордайсу-старшему, глава семейства предложил: