Мбир бросил на пол орудия охоты, которые принёс, оставив в руке только лопатку. Он показал сначала, как будет работать ею, а затем, подняв трот, начал колоть им воображаемого зверя.
– В моём роду охотники копали ямы палками и руками без всяких там костей, – заявил Ллой с насмешкой. – Копали и ловили в них удонов, как и вы, а палку я всегда предпочитаю крепкому патругу.
– Такой лапой я выкопаю яму быстрее, чем ты своей палкой, а патруг в охоте на маунта совсем не нужен, – возразил Мбир. – Советую и тебе делать как я, а то наши гуры будут смеяться, и мне это не понравится. – Охотник поднял с пола свою лопатку и отошёл к группе сородичей, готовых уже отправиться к известной им тропе удонов. Ллою пришлось поторопиться. Он присоединился к остальным гурам и всё вертел в руке кость, пытаясь сообразить, как ему с ней работать. Он с неохотой оставил в пастои патруг, и остался вооружённым только острой палкой.
Путь до нужного места вдоль широкого поля, что лежало между лесом и рекой, занял довольно много времени. Ярк уже поднялся над дальней горой, и его лучи разогнали утренний холод. В очиге – подарке Улы было теперь даже немного жарко. Роса на мягкой траве приятно омывала ноги, спину пригревал Ярк, свежий утренний воздух бодрил, и после душной пастои казался даже каким-то вкусным. Кругом летали разноцветные блюмы, и одна из них села Ллою на оголённое плечо. Блюма сложила над собой пёстро окрашенные ворсистые крылья и замерла. Гуабонг медленно повернул к ней голову в надежде её поймать. Эти беспечные создания считались что в его бывшем роду, что среди апшелоков деликатесом. Поймать их не представляло большого труда.
Шагая по траве, Ллой начал медленно поднимать руку вдоль груди и пытался разглядеть блюму, которая, казалось, его совсем не боялась, и улетать не собиралась. Она только перебирала передними лапками и водила длинными усиками. Создание было таким маленьким, таким ярким, его крылышки в утренних лучах небесного светила даже искрились, словно мельчайшие огоньки аяка, и вид его почему-то радовал гуабонга. В эти минуты он сам не знал, чего ему больше хочется, съесть блюму или продолжать любоваться ею. Его рука невольно замерла на уровне груди, а глаза продолжали бросать то и дело взгляды на этого маленького летающего вьера. Ллой сам не мог сейчас бы объяснить, почему он несёт на себе блюму вместо того, чтобы поймать её и съесть. У идущего позади него Коча, видимо, не было никаких сомнений на этот счёт. Он ловко смахнул рукой насекомое с плеча гуабонга и быстро отправил себе в рот, отбросив в сторону несъедобные крылья.