***
Все Рождество и почти до нового года Росс обдумывал одну специфическую проблему. А затем встретился с Харрисом Паско. В первую очередь, он сказал, что хочет продать оставшиеся тридцать акций Уил-Лежер. Росс уже получил шесть сотен в прошлый раз, поэтому ожидал выгадать за них не меньше. Паско усмехнулся и стряхнул песок с документов.
— Полагаю, вы вынуждены так поступить? Сейчас неудачное время. Близится война. Она принесет тяжелое испытание королю, разжигая вражду с обеих сторон. Медь будет расти в цене.
— Меня к этому не принуждают, я делаю это по своей воле. Вероятно, вы сможете получить за акции шесть сотен.
— Это чистая цена. Я п-полагаю, вы используете эти деньги, чтобы сохранить другую шахту?
— Нет. Я уже смирился с потерей. Деньги мне нужны для особого дела. Я пока оставлю их у вас на некоторое время. Один раз согласившись выполнить поручения анонима, вряд ли вы откажетесь сделать это снова.
Паско уставился на худого посетителя, чей взгляд временами начинал походить на волчий.
— Я вас не понимаю.
— Вдова Фрэнсиса и его семья находятся в крайней нищете. Даже в большей, чем мы. Два года назад Фрэнсис вложил свои последние шесть сотен в Уилл-Грейс. Я чувствую себя ответственным за результат. Хочу вернуть Элизабет Полдарк шестьсот фунтов стерлингов.
— А примет ли она их?
На мгновенье Росс задумался.
— Нет. Во всяком случае, мне так кажется. Поэтому мне и нужна ваша помощь. Продав мои акции в Уил-Лежер, предложите выкупить ее долю в Уил-Грейс, точнее, долю ее сына, от имени анонимного клиента, которого вы представляете. Элизабет не может не согласиться, и деньги перейдут к ней.
Росс наблюдал, как тает и стекает по окну мокрый снег. Старый год оказался верен себе до последнего.
— Вам не впервой сделать это от лица некоего друга, а на самом деле от моего имени, — добавил он.
Мистер Паско стряхнул песок и потряс документами, чтобы убедиться, что они сухие.
— Значит, вы предлагаете шестьсот фунтов стерлингов за половину почти разорившейся шахты?
— Разумеется, мы еще не разорились. Чудеса случаются.
— И вы полагаете, что жена вашего кузена п-поверит, что какой-то незнакомец настолько глуп, чтобы предложить такое?
— Мог ли я поверить, что какой-то глупец согласится продлить мой вексель?
— Нет, — откашлялся мистер Паско.
Снова воцарилась тишина. Паско посмотрел на часы.
— Отужинаете с нами?
— Благодарю.
Мужчины встали.
— Как ваш банкир и кредитор я обязан попытаться отговорить вас от этого непрактичного поступка. Откровенно говоря, опрометчивого. Вы не можете себе этого п-позволить. В самом деле не можете. Эти деньги — всё, что у вас есть, — сказал Паско.