— Я так рад тебя видеть. Дай на тебя посмотреть. Когда ты от меня далеко, я всегда...
— Возникло кое-какое осложнение, и я здесь, чтобы о нем сообщить. Дядюшка Рэй объявил о нашем отъезде в Лондон через неделю. Он намерен покинуть Киллуоррен третьего февраля.
Дуайт уставился на нее.
— Тогда перенесем наш собственный отъезд на пару дней. Вот и всё. Немного приготовлений, но мы сможем уехать первого.
— Есть новости от Пола Хардвика?
— Да. Он считает, что в городе откроется вакансия, когда доктор Маркис отойдет от дел. А до той поры, по его словам, будет несложно найти временную работу. Он считает, что мне не стоит открывать собственную практику.
— Не сомневаюсь, что аптекари защищают собственные интересы. Дуайт, я думаю, лучше назначить наш отъезд на второе число. Если предполагается, что утром третьего я отправляюсь в Лондон, то будет гораздо проще собрать вещи. Вместо того чтобы сбегать с узелком через окно, как мы собирались, я просто спущу вниз сундуки и благополучно погружу их в экипаж.
— Ты по-прежнему настаиваешь на том, чтобы ехать в собственном экипаже?
— Разумеется. Почему ты так против этого восстаешь? Потому что выглядит так, будто я с тобой сбегаю?
Он нахмурился.
— Не совсем. Но я... Что ж, я хотел бы сам оплатить поездку. Без сомнений, в будущем это неоднократно послужит поводом для споров, мне стоит привыкнуть к жене с собственной волей и собственным капиталом.
— Особенно с собственной волей.
— Но в первый раз я все же предпочел бы, чтобы мы путешествовали на мои средства и по моему разумению. Признаю, логики тут нет никакой, — улыбнулся он. — У тебя есть карета, так почему бы ей не воспользоваться? Но...
— В самом деле, почему бы нет? Как только мы покинем Корнуолл, никто не будет знать, что это не твоя карета. Я уж точно не скажу ничего подобного.
Снаружи послышались шаги Боуна по гравийной дорожке. Теперь разговор долго не продлится, и они спешили его закончить. Эта встреча могла оказаться последней перед их свадьбой, но Дуайт не стал ее целовать.
— Я не боюсь оспы ни в каком виде — ни ветрянки, ни коровьей, — сказала Кэролайн. — Но я чудовищно ревную тебя к Розине, тем более что она больше не хромает. Милый шарф, хотя и грубоватый для джентльмена. Я увидела ее лишь на прошлой неделе, когда была в Соле. Признаю, она милашка. Надеюсь, ты не бросишь меня, дорогой.
— Я довольно чувствителен к подобным шуткам, — сказал Дуайт, снова вырвав шарф из ее рук, — и надеюсь, что ты больше не будешь так шутить. Если кого и бросят, то ты меня, и ты прекрасно это знаешь. Я не буду чувствовать себя спокойно, пока не надену на твой палец кольцо.