Тия слегка кивнула, словно не согласиться с ним было выше ее сил, и Зик воспринял это как разрешение поцеловать ее еще раз. Сначала губы, жадно, требовательно, затем подбородок, шею, ключицу и вниз, в вырез платья и шелковый бюстгальтер.
– О, Зик…
По ее телу снова пробежала дрожь, когда его рука забралась под ее платье, и он улыбнулся. Зик тоже ничего не забыл. Он помнил, как она отзывалась на каждое его прикосновение, на каждый поцелуй. Как ее спина изгибалась дугой, а тело просило большего. Как она притворялась, что он не нужен ей, тогда как тело ее говорило об обратном.
Зик хотел унести Тию наверх, уложить в свою постель, почувствовать своей кожей ее кожу. Но у него остался только миг на то, чтобы убедить ее, заставить передумать. Он не мог позволить себе рисковать. Прежде чем он доберется до постели, Тия опять начнет сомневаться. Завтра она выходит замуж, и он не должен допустить это.
Только здесь и сейчас. Он соблазнит ее прямо на террасе. Тогда она поймет, что не может выйти замуж за Флинна. Флинн поймет. Конечно, поймет.
Крепко прижимая ее к себе, Зик поднял Тию и усадил себе на колени, не прерывая поцелуя. Ее тело точно знало, какие у него были намерения, и двигалось без колебаний.
– Тебе это ничего не напоминает? – улыбнулся он.
– Вечеринка в день твоего совершеннолетия.
– На балконе.
– Когда гости веселились под нами.
– Это была твоя идея.
Тия прижалась к нему:
– Помнится, ты не возражал.
– Да, но утащила меня наверх именно ты.
Он снова видел тот день. Светло-голубое платье Тии, ее лукавый взгляд. Затем она прикусила губу и подняла брови, ожидая, когда он последует за ней в дом.
– Но ты не жаловался, – заметила Тия, поднимая его рубашку.
У Зика перехватило дыхание, когда он ощутил ее пальчики на своем теле.
– Не жаловался, – согласился он.
Неожиданно она замерла.
– Что случилось? – спросил Зик.
– Просто… Просто я больше никогда не испытывала то, что чувствовала в ту ночь. С тобой.
Она признавалась ему в самом сокровенном. Он ощутил облегчение.
– Я тоже. Так, как с тобой, у меня больше не было ни с кем.
Наконец-то он обрел дом.
Тия поцеловала его пылко и страстно, ее пальцы касались его лица, и Зик впервые за восемь лет понял, что все в конечном итоге будет хорошо.
– Займись со мной любовью, Зик, – попросила Тия.
Зик посмотрел ей в глаза:
– Всегда.
Похоже, она напрочь забыла, что такое наслаждение. Ее расслабленное тело словно обрело свое место. Это был момент абсолютного блаженства.
Тия ощущала удовлетворение, удовольствие; она чувствовала, что наконец-то попала домой…
А потом она села и снова оказалась в реальном мире.