Лоренцо любовался, как она ходит босиком по лужайке, и завидовал ее способности поддаваться сию минутным порывам. Он никогда не мог себе это позволить. Радость, которую Индиго легко находила в обыденных вещах, ему была недоступна.
– Не боишься наступить на шип? – поинтересовался он.
– Нет. Розы роняют лепестки, а не шипы.
– Иногда они теряют стебли.
– Которые очень заметны. Почему бы тебе тоже не разуться?
– Что, прямо сейчас?
– Да, сейчас. Давай, пройдись босиком по траве. Она прохладная и приятно пружинит.
Когда он в последний раз ходил по траве босиком? Наверное, ребенком. Не желая выглядеть совсем уж занудой, Лоренцо подчинился. Разувшись, он скатал носки, спрятал их в ботинки и, подхватив последние рукой, пошел по траве.
– Ты права, – признал он. – Чудесное ощущение.
– А по пляжу ты когда в последний раз ходил босиком? – спросила она.
Лоренцо пожал плечами:
– Не помню.
– В школе для принцев внушают, что ты обязан быть безупречно одет и застегнут на все пуговицы?
Лоренцо понимал, что она его дразнит, но в ее словах была доля истины. Как принц, он всегда должен был выглядеть соответствующе. Но сейчас об этом думать не хотелось.
Индиго снова рассмеялась. Лоренцо нравилось смотреть, как она запрокидывает голову и солнце освещает ее уже и так светящееся улыбкой лицо.
Прогулка по розовому саду за руку с Индиго – и вместе с Тото, снующим между ними, – казалась прогулкой по иным мирам. Словно кто-то наложил на них заклятие. «Это похоже на сон, – думал Лоренцо. – Это не по-настоящему». У них не могло быть совместного будущего. Ему надо найти подходящую королеву для Мельванте – девушку, которая понравится его деду и советникам. А Индиго точно придется им не по вкусу, несмотря на ее шарм и трудолюбие. Кроме того, Индиго возненавидела бы его жизнь. Она уже сбежала от чего-то подобного и, конечно, не захочет возвращаться назад.
Так что он просто будет радоваться каждой секунде их романа, не забывая, что это красивая интерлюдия, несколько дней, украденных у повседневной жизни.
– Почему же тебе нравятся розы? – спросил Лоренцо.
– Они прекрасны, они приятно пахнут, и они потрясающе выглядят на витраже. Мне кажется, это идеальные цветы.
Он улыбнулся:
– Мой дед с тобой согласился бы. У него есть розовый сад.
– И он сам ухаживает за ним?
– Если находит время. Но когда он уйдет на пенсию, я буду знать, где его искать. – Лоренцо был восхищен проницательностью Индиго. Она поняла, что для деда розы были тем же, чем для него самого стала музыка. – Итак, розы – частый мотив для витражей?
– Достаточно частый, – отозвалась она. – Я мечтаю создать витраж с сотней роз для себя, но у меня неподходящий дом.