– Лоренцо… Это попало на камеры?
– Вероятно.
– Но…
– Мне все равно. А ты славишься своим свободомыслием, – сказал Лоренцо, целуя ее еще раз.
В хранилище он извлек из шкафа ларец и открыл его.
– Ого! – Индиго никогда не видела так много крупных драгоценных камней.
Лоренцо взял корону:
– Дедушка однажды надел ее на меня.
– Когда ты был маленьким? В шутку? – спросила она.
Он покачал головой:
– Мне было восемнадцать лет. Я целую неделю пускался во все тяжкие, и дед хотел дать мне понять, что у меня есть обязательства. Что я должен… быть сильнее, потому что мне предстоит нести тяжкое бремя. – Он протянул корону Индиго.
– Какая тяжелая, – заметила она с восхищением и вернула корону Лоренцо.
– А почему ты пустился во все тяжкие?
Он долго молчал.
– Сейчас я расскажу тебе кое-что, о чем знают, наверное, всего несколько человек, которые поклялись хранить это в тайне. Все думают, что мои родители погибли в результате несчастного случая. Но это не так. – Лоренцо набрал воздуха в грудь. – Моя мама изменяла отцу. Она собиралась уйти от него, и ему стало об этом известно. Однажды, когда они вместе ехали на машине, он специально врезался в стену, так как не мог вынести мысль о том, что она его бросит. В восемнадцать лет я нашел кое-какие документы. Дедушка думал, что они были уничтожены. Так я узнал правду.
Индиго посмотрела на него с ужасом:
– Твой папа убил себя и твою маму? Но ведь он должен был понимать, что ты останешься один. Как… – Она была не в силах осознать это. – Как он мог так поступить?
– Я бы так не поступил, – сказал Лоренцо. – Если бы моя жена возненавидела тот мир, в котором я живу, я нашел бы компромисс. Я отпустил бы ее, если бы она этого желала. Главным для меня было бы ее счастье. И если бы нам пришлось расстаться – что ж, значит, такова судьба. Я не стал бы удерживать ее насильно. Но я постарался бы избежать этого и сохранить наши отношения.
Индиго погладила его по щеке:
– И это произошло незадолго до того, как тебя отправили в школу. Это ужасно, Лоренцо.
– У меня было время привыкнуть, – тихо отозвался он. – Давай сделаем фотографии, Инди. Мне не нужно, чтобы ты меня жалела. Я хочу, чтобы ты поняла.
– Я понимаю. И обещаю, что дальше меня эта тайна не пойдет. Никогда. – Она поцеловала его в губы. – И мне теперь ясно, почему ты держишь всех на расстоянии. Так никто не может сделать тебе больно. Но если ты откроешься людям, Лоренцо, весь мир полюбит тебя.
Так же, как и она.
«Может быть, – подумал он. – Но мне нужна любовь только одного человека».
Возможно ли, что когда-нибудь Индиго будет испытывать к нему те же чувства, что и он к ней?