Найди в себе француженку. Искусство быть счастливой (Оливье) - страница 30

Француженка растет с этой точностью языка, ясным и конкретным образом определяющей границы ее взаимоотношений. Стоит ли удивляться, что в основе ее взаимоотношений с окружающими лежат сдержанность и благоразумие?

Как-то раз я отвезла приехавшую ко мне погостить американскую подругу в Шартр. Увидев его булыжные мостовые и волшебные замки, она воскликнула: «Точь-в-точь как в Диснейленде!» Мы, американцы, настолько привыкли к имитации, что путаем ее с оригиналом – и наоборот. В каком-то отношении мы утратили ощущение настоящей жизни в местном сообществе, а ведь именно благодаря ей Франция кажется нам такой очаровательной. Пусть она размером с Техас, но во Франции 36 000 мэров, управляющих бесчисленными регионами, округами и областями, и все они, как матрешки, содержат в себе группы еще более мелкой, крепко переплетенной жизни местного сообщества. Француженка живет внутри группы, в густонаселенном городском лесу со своей культурой и торговлей, со своей особой историей. Она поддерживает взаимоотношения со всеми, кто ей полезен – мясником, булочником, свечником, – и непрерывность этих взаимоотношений – принцип ее повседневной жизни.

Эти отношения располагаются на внешней стороне ее круга общения, и без них ее жизнь была бы лишена советов профессионалов, привносящих искусство в повседневность. И поэтому в манере, которая заставила бы вечно занятого, привычного к полуфабрикатам американца поморщиться, она инвестирует во все эти отношения: с булочником, который накануне воскресной суеты обязательно откладывает для нее горячий свежий батон pain aux noix et le comté (хлеб с грецкими орехами и сыром конте). С почтальоном, который доставляет ее почту и в дождь, и в жару, и во время нескончаемых почтовых забастовок. С фермерами на местном рынке, которые указывают ей на свежайшие продукты, рассказывают, как приготовить рагу из телятины с фисташками, и записывают в долг, если ей не хватает наличности. С владельцем местного бутика, который приглашает ее на закрытый сезонный показ. Или с хозяином кондитерской, предлагающим ей замечательный кусок темного шоколада, который поднимет настроение в дождливое утро.

Как и четкие границы, обрисованные употреблением «вы», эти взаимоотношения требуют определенного уважения и соблюдения формальностей. Если нарушите их – сами будете виноваты. Как-то рано утром в Париже я увидела владелицу кафе, которая с шумом поднимала тяжелые металлические ставни, закрывавшие вход в ее заведение. Я спешила и отчаянно нуждалась в чашке эспрессо, и отрывисто спросила хозяйку своего парижского места для завтраков – petit dejeuner, – когда откроется кафе. Она спокойно обернулась, все еще держа в руке ключ, и с полуулыбкой, но твердо ответила: «Сначала мы говорим: «Простите, мадам. Здравствуйте, добрый день!» И только