— Слушайте внимательно, сержант. Донести рядового до целителей мы не сможем. Берусь сделать кое-что другое: наложить конструкт магии жизни на ногу. Пока он будет действовать (примерно двенадцать часов) вы, рядовой, сможете ходить уверенно. Бегать и прыгать тоже можно, но не рекомендую, от этого магия рассеется быстрее. Вы должны успеть добраться до целителей. Или, в крайнем случае, до своих, а там просто лечь и не пользоваться ногой в течение трёх недель. Ходить на костылях разрешаю. Но лучше бы получить помощь от мага жизни. В противном случае, хотя кость и срастётся, но вы, Пастур, вероятно, будете прихрамывать весь остаток ваших дней. Однако есть ещё условия.
Уверен, что при этих словах разведчики переглянулись, но в темноте такого не увидеть.
— Мы, как и вы, разведка, только воздушная. Запомните крепко: никаких драконов здесь не было. Так что придётся вам объяснять так: вы, сержант, повстречали мага жизни. Это правда. Ленты на плаще не было, то есть что-то вроде студента. Это тоже правда, я маг как раз такого уровня. Он (то есть я) взялся подлечить вашего товарища, а вы за это его отпустили подобру-поздорову. И тоже правда. Прокатит?
— Кхм…
— Возражений нет, стало быть. Ладно, начнём.
Дело пошло резвее, чем лечение отца. Возможно, потому, что организм человека я всё же знал лучше. Не прошло и часа, как прозвучала команда:
— Ну, рядовой, вставайте на ноги.
Недоверие на угловатой физиономии рядового сменилось опасливым восхищением. Это плохо: если я разглядел такие подробности, значит, рассвет уже начался, и всем пора сматываться, нам в том числе.
Заговорили все трое разом:
— Ну, значит, буду должен, сударь десятник.
— Все мы будем должны, во как.
— Как вас найти?
— Долг потом уплатите. Разыскать можно. Спросите пёстрого дракона. Или пятнистого дракона. Двигайся, разведка, время не ждёт.
— И то правда. Дай Пресветлые, увидимся ещё.
Разведчики по узкому броду двинулись в сторону берега. Фиорра хотела что-то сказать, но наткнулась на мой выразительный взгляд: перед рассветом звуки над водой разносятся далеко. Из осторожности я задержал наш вылет на полчаса. За это время пешие вполне могли уйти на пару миль, даже по пересечённой местности.
Когда показался родной (уже!) холм с пещерами, я был порядочно вымотанным. Уверен, что напарница чувствовала себя не лучше. Но поговорить было жизненно необходимо, вот почему мы с ней приземлились не у входа в пещеру, а в стороне.
— Ты хотела что-то сказать.
Фиорре, видимо, очень надо было выговориться, потому что она затараторила с пулемётной скоростью, не заботясь о перегреве языка: