При всём своём огромном сексуальном опыте Аристотель ничего подобного не слыхивал. Он вдруг почувствовал искреннюю жалость к сидевшей напротив плачущей женщине.
— И он тебе за это хорошо платит?
— Да, то есть нет! Не за это… Ну, наверное, и за это… Я не знаю…
«КОНСТАНТИНОВ» понял, что до откровений партнерши — рукой подать.
— Ну, если не за это, то за ЧТО? Ты лижешь ему этот… То есть проституируешь, — вот он тебе и платит!
Грек мог употребить выражение «находишься на содержании», но намеренно ужесточил фразу, чтобы окончательно подавить психику собеседницы.
— Ари, ты не понимаешь… Я не знаю, как объяснить… Прости меня, милый… Владимир Львович платит мне за то, что я поставляю ему потенциальных пациентов… У него частная практика, он — психиатр высочайшей квалификации, профессор… Я через знакомых нахожу обеспеченных людей, которым Владимир Львович может оказать помощь, принести избавление от болезни…
— Это он так объясняет?
— Ну да…
— Кто еще на него работает? Не можешь же ты в одиночку перелопатить всю Москву?
— Этого я не знаю…
— Но платит хорошо, да?
— Да…
— А кто его пациенты?
— Ну, вот недавно я рассказала ему, что муж моей подруги, генерал КГБ, после черепно-мозговой травмы прекратил с ней сексуальные отношения, а вместо этого по ночам стал подглядывать в окна за голыми женщинами… Был еще очень известный партийный босс. Конструктор из КБ Королева, ну, с космосом связанный… И вообще у него много знакомых среди бывших членов Политбюро и ЦК, а уж в Совмин он дверь левой ногой открывал…
— Высоко летает этот твой… сфин… сфинкс!
— Да, лет десять назад он вылечил жену управляющего делами Совмина Смиртюкова Михал Сергеича, с этого всё и началось…
— Круто…
— Да… Ксения Павловна страдала слуховыми галлюцинациями, ей все время казалось, что голубь и голубка бьют крыльями у ее правого уха, пытаясь то ли взлететь, то ли сесть ей на голову… И так продолжалось года три. Михал Сергеич дошел до того, что сам готов был либо взлететь, либо сесть своей жене на голову… У лучших врачей кремлевки консультировался, за границу дважды вывозил — все без толку…
А Владимир Львович вылечил ее за один сеанс! Привез к себе на дачу, вывел в сад, дал двустволку в руки.
«Ну, что, Ксения Павловна, вы готовы разделаться с этой парой изводящих вас голубей?»
«Да, готова!»
Клава, домработница Владимира Львовича, выносит из дому корзину, в которой две птички — голубь и голубка.
«Эти?»
«Вроде, да…»
Тогда доктор завязывает ей глаза платком и говорит:
«Значит так, многоуважаемая Ксения Павловна, сегодня вы навсегда расстанетесь с вашими обидчиками, расправитесь с ними за все ваши мучения собственными руками. Сейчас я буду поочередно выпускать птиц, вы же, как только услышите хлопанье крыльев, стреляйте в том направлении, ясно?»